Этот приём пищи меньше всего походил на уютный семейный завтрак. Скорее на последний ужин накануне смертной казни. Разговор никак не клеился. Евгения обращалась только к своему будущему мужу, но бросала такие жаркие взгляды в сторону Игната, что у того порозовели скулы. Элеонора погрузилась в телефон и изредка отвлекалась от экрана, чтобы в очередной раз в чём-то согласиться со своей мамой или поддеть Игната. Весело было только непоседливой Пелагее. За столом она практически не сидела, прыгала на тренажёрах, висела на турнике и каталась на чёрном троне хозяина квартиры.
Игнат, уже одетый в спортивные штаны и серую майку, сидел рядом с Таей и вяло участвовал в беседе, прожигал взглядом Евгению и ничуть не скрывал своего интереса.
Когда Тая подливала ему чай, он коснулся губами её уха и прошептал:
— Спасибо.
Тая вздрогнула и пролила чай на стол. Вытирая лужу, она почувствовала, что оказалась в центре внимания. Все за столом пристально смотрели на её руки, точнее, на короткие цветные ногти. Евгения промолчала, а вот тихушница Элеонора презрительно скривилась.
— Наверное, сейчас так модно?
— Наверное, мне так нравится, — огрызнулась Тая, — ладно, мне уже пора. Приятно было познакомиться.
— И нам приятно. Шучу, конечно, — съязвила Элеонора.
Быстро отвернувшись, Тая успела скрыть растерянность. С деланой беззаботностью она направилась к двери. У дивана подцепила балетки и почти бегом устремилась к выходу. Тут её и догнал Игнат. Преградив дорогу вытянутой рукой, он слегка наклонился. Со стороны казалось, будто они любезничают или собираются поцеловаться.
— Витаминка, я не знаю, почему ты мне подыграла, но спасибо.
— Ты её любишь? — прямо спросила Тая.
— Кого? — Игнат сделал вид, что не понял.
— Сам знаешь кого, то есть сами знаете кого, Игнат Савельевич.
— С вами я это обсуждать не обязан, — с нескрываемой холодностью ответил Игнат.
— Понятно. Хорошего вам дня.
Тая попыталась толкнуть его руку, собираясь выйти, но он не сдвинулся с места. Мельком оглянувшись, убедился, что Евгения и отец смотрят в их сторону с пытливым любопытством.
— До понедельника, — он запнулся на секунду и громко добавил: — Дорогая.
Игнат наклонился с явным намерением поцеловать, но Тая повернула голову, и его губы мазнули по щеке. Она отстранилась и недовольно сдвинула брови: игра явно затянулась и перешла границы.
— До понедельника, дорогой, — проговорила она, намеренно выделяя последнее слово.
Прежде чем вернуть машину, Тая приняла душ, переоделась в трикотажные шорты и зелёную футболку. Покормила оголодавших животных и только потом поехала к Юле. Из головы никак не выходило «сумасшедшее чаепитие». Симпатия Игната к будущей мачехе была настолько же неприкрытой, насколько явной была испепеляющая ревность Евгении. Если между ними такая буря чувств, почему тогда они не вместе? Что заставило Евгению выбрать Барса-старшего? Почему они сами не дают проснуться истинной любви и мучают друг друга?
Тая оставила машину у подъезда, отзвонилась Юле, сообщила, что вернула транспорт, и побрела в парк. Наставница сидела на своей любимой скамейке и, как обычно, кормила голубей. Тая устало опустилась рядом и вздохнула.
— Почему люди отказываются от любви?
Фаина отвлеклась от кормления птиц. В голосе Таи послышалась несвойственная ей грусть.
— Например, по глупости, — предположила она.
— Но ведь если человек осознанно отрекается от
