— Хорошо, я люблю танцевать, — легко согласилась Тая.
Едва подруги ушли, она позвонила мужу Юли и рассказала ему о предстоящем походе в клуб. Может, им удастся поговорить, и Юля найдёт в себе силы простить ошибку Сергея. Такая любовь не должна умереть. Уже то, что Юля не отказалась от этих чувств и её сердце не разбилось, говорило о том, что шанс есть, и довольно ощутимый. Она всё ещё любила своего неверного мужа.
На выходе из кафе Тая столкнулась с незнакомой девушкой, одной из новых обитательниц четвёртого этажа. Девушка извинилась и прошла в зал, а Тая какое-то время стояла в дверях, не в силах оторвать от неё взгляд. Невысокая черноволосая особа подходила Игнату как идеальная пара. Очередная идеальная пара.
Когда Тая вернулась в квартиру, её уже ждали три пакета с продуктами. Кое-что находилось в холодильнике и на полках в шкафах. На подоконнике устало возлежала помятая кошка. Тая покормила питомцев и погладила Дядю Петю. Такой тихой и умиротворённой она её не видела очень давно.
— И ты, кошатина, оказывается, хотела любви?
Дверь хлопнула, и на пороге показался взъерошенный Игнат. В руках, словно драгоценную ношу, он держал большую коробку и улыбался — загадочно и многозначительно. Пройдя через комнату с видом победителя, притащившего трофей, он небрежно шмякнул коробку на стол.
— Держи свою суслятину, миногу и жёлуди.
Тая отвлеклась от кошки и подошла к Игнату. Откинув крышку коробки, она охнула и прикрыла ладонью рот. Никак не ожидала увидеть настолько мерзкую картину. Сквозь прозрачные стенки пакета виднелся кусок темного жилистого мяса с клочком шерсти. Рядом с ним расположился пластиковый контейнер с черной толстой змеёй, похожей на щупальце инопланетного монстра. Неаппетитную парочку дополнял пакет с грязными сморщенными желудями, перемешанными с листвой.
Увидев, что Тая борется с тошнотой, Игнат засмеялся.
— Что это за блюдо такое экзотическое из суслика и миноги? А жёлуди — это гарнир?
Тая судорожно сглотнула слюну и хотела признаться, что это была шутка, но Игнат её опередил.
— Один — ноль в мою пользу, — он закрыл крышку коробки, — это мясо нутрии и маринованный угорь. Жёлуди, правда, настоящие. Пришлось в парке под дубом ковыряться, у всех на глазах, между прочим.
Тая давно не хохотала до боли в животе. Не могла понять, что больше смешит: собственная наивная доверчивость или Игнат в роли дикого кабана. Он смеялся вместе с ней, вспоминая брезгливое и одновременно испуганное выражение её лица.
— И ты поверила? Миноги, между прочим, в Красную книгу занесены, а сусликов не разводят на фермах, как коров или свиней.
Тая вытерла слёзы и прижала пальцы к углам губ.
— Остановитесь, Игнат Савельевич. У меня рот болит смеяться, кажется, даже чуть-чуть порвался, — она несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь унять рвущийся наружу хохот. — Один — ноль, значит? А давайте ещё в чем-нибудь посоревнуемся?
Игнат на мгновенье задумался, ему уже приходила подобная мысль, поэтому ответил он быстро:
— Будем метать дротики.
Тая нашла взглядом мишень на стене и сделала вид, что расстроилась.
— Я не умею. Когда-то в школе бросала, и то дротики были игрушечные с магнитиками. А эти настоящие, острые, я так случайно могу укоротить жизнь Седьмого или Восьмого.
— Струсила, да? — вызывающе заявил Игнат.
— Не струсила, — Тая вскинула подбородок, — но только после ужина. Нужно ещё суслика потушить. Интересно, сколько жёлуди варятся до состояния аль денте?
