Елизавета Алексеевна (возмущённо). Да уж! Объясни!
Александр (смущённо). Ты мне сразу понравилась, как только я тебя увидел. Но так как у меня очень хороший вкус, и я всегда выбираю лучшее, я сразу решил, что недостаточно хорош для тебя.
Елизавета Алексеевна. А меня ты спросить не подумал?
Александр(возмущённо). Я спросил! Я тебе, между прочим, признался! Помнишь, когда мы все сидели в Бриллиантовой комнате, я тебе написал записку, что, мол, я люблю вас, Елизавета Алексеевна… То есть тогда ты не была ещё Алексеевной… Но неважно… и спросил, не желаешь ли ты выйти за меня замуж.
Елизавета Алексеевна. Ты всем друзьям в тот день написал такие записки!
Александр. Да, но замуж я позвал только тебя! А что ты ответила?
Елизавета Алексеевна. Я согласилась!
Александр. Ты написала, что покоряешься воле своих родителей! И как это было понимать?
Елизавета Алексеевна. Но и ты написал, что просишь моей руки с разрешения своих родителей!
Александр. Но я не мог в принципе просить ничьей руки без их разрешения! Мне было пятнадцать! (Возмущённо.) Вот! Вот ты потом начала себя так вести… вот как сейчас! Спорить со мной!
Елизавета Алексеевна. Да, но если ты говорил глупости?
Александр. Ты смотрела на меня как на дурака, не только когда я говорил, но и когда сидел молча!
Елизавета Алексеевна. После твоего признания в нашу первую брачную ночь чего ещё ты ждал?!
Александр (недовольно). Ну ,не знаю… сочувствия? Любопытства? Что ещё я мог сказать! Я понятия не имел, что с тобой делать! Когда моя бабушка отправила ко мне свою фрейлину, чтобы меня всему научить, я пообещал ей заплатить из твоего приданного, чтобы она сказала, что у нас всё было, а сам в тот же вечер убежал к родителям в Гатчину.
Елизавета Алексеевна (рука-лицо)
Александр. В своё оправдание я скажу, что она была – фу… И ей было почти тридцать! Не хотел я с ней спать!
Елизавета Алексеевна. Это не имеет значения, ведь ты сказал, что ты – женщина и между нами ничто невозможно, кроме дружбы! Вот я и вела себя с тобой как с другом!
Александр. Вот и быстро же ты сдалась! Ну, у меня, конечно же, были всякие фантазии на свой счёт. Но положа руку на сердце: мы же оба с тобой понимаем… Ну какая же я женщина?
Елизавета Алексеевна. Я сейчас в тебя запущу этой банкой варенья. Я серьёзно.
Александр. Хорошо, только я сначала его доем.
Елизавета Алексеевна. А я пока допью.
Берёт бутылку шампанского и пьёт из горла.
Александр (бормочет). И ещё все эти люди, которые везде тобой восхищались, пишут там музыку и стихи..! Ко мне как-то на улице подошёл один нищий, и мало того, что он был просто фу… Так он ещё и заявил, что ты раздавала милостыню, дотронулась до него и он прозрел! На мой вопрос, почему же он тогда просит у меня милостыню как слепой, он заявил, что, прозрев, тут же снова ослеп от твоей красоты! То есть я согласен, что ты совершенство, но знаешь… вместе с этим эти люди видели тебя издалека, а я знаю тебя тридцать лет, и я скажу тебе: ты совершенство, но ты ещё та!
Быстро доедает варенье.
Елизавета Алексеевна. У меня нет слов!
Александр. И это прекрасно! Промолчи.
Елизавета Алексеевна(вставая). Видеть даже тебя не хочу! Ещё я, оказывается, и виновата!
Идёт к двери. Выходит за дверь. Хлопает дверью. Александр ест варенье.
Елизавета Алексеевна(заглядывая). За мной не пойдёшь?
Александр. Ты меня тридцать лет знаешь. Могла бы и не спрашивать. Конечно же, нет! С места не сдвинусь.
