– Спасибо, – ответила женщина. – Я все же надеюсь, что уж не такая огромная. Лишь бы он был счастлив и здоров.
Она сделала шаг вперед к сыну и вновь позвала его:
– Сынок, не убегай далеко. Ты меня слышишь, Ричар… – вдруг она почему-то осеклась на полуслове, а потом повторила фразу, только уже совсем по-другому:
– Элис, не убегай далеко. Слышишь меня?
Услышав ее, мальчик остановился, обернулся и с улыбкой посмотрел на мать. После чего крикнул в ответ:
– Хорошо, мам, – ему очень понравилось, как она его назвала. – Хм, Элис, – сказал он сам себе и через пару секунд уже бежал дальше, к своим невероятно «важным делам».
Священник же тихо, скорее для себя, чем для женщины, которая уже на несколько шагов ушла вперед, произнёс:
– Он будет не только здоров и очень счастлив. Он вырастит великим. Он станет нести жизнь другим, возрождая и спасая всё вокруг себя. Находясь рядом, он будет всегда помогать людям, спасать их, – затем, замолчав на какое-то мгновение, он закончил фразу, которую хотел произнести еще до начала крещения: – Элизбар значит «Божья помощь».
Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус.
Михаил Булгаков. «Мастер и Маргарита»
«Какое оно всё-таки бесконечно голубое», – внезапно промелькнуло в голове. Элис стоял абсолютно неподвижно у окна и, не отрываясь, смотрел в голубую даль неба. Апрельское солнце нежно своими лучами ласкало его обращённое к свету лицо. И действительно, голубая синь неба была сегодня удивительно чистой и глубокой. Взгляд простирался вперед и ввысь, насколько хватало сил и воображения, утопая и теряясь где-то далеко в пространстве бесконечности.
Комната, в которой стоял Элис, выглядела небольшой, но очень уютной. Это была гостиная. Убранство комнаты было явно подобрано со вкусом, хотя сейчас оно абсолютно не привлекало к себе внимания, оставаясь в стороне. Солнечный свет, проходя сквозь огромное окно, заливал собой всю комнату, отражаясь от любых, даже немного блестящих поверхностей. Он рассыпался всюду миллионом солнечных зайчиков, наполняя комнату, в которой стоял человек, забавной и причудливой игрой света. Благодаря этому все вокруг было таким теплым и спокойным – умиротворенным. Глядя на вокруг, казалось, что сама красота жизни представала перед ним во всем своем великолепии.
Жизнь… Это все, что сейчас на самом деле крутилось у него в голове. За его невозмутимым внешним спокойствием скрывалось страшное и единственно возможное решение, которое может только родиться у человека в голове. У человека, который попал в ситуацию, когда, сделав абсолютно все, начинаешь надеяться на чудо, от кого бы оно ни исходило. Когда ты готов заплатить любую плату за помощь, лишь бы хоть как-то спасти жизнь.
Элис понимал, что именно он, и только он, сейчас может это чудо сотворить. Он был абсолютно собран и спокоен. «Пип… Пип…» – эхом проносилось в его голове. Находясь достаточно далеко, он отчетливо и громко слышал у себя в голове всё. Все звуки «Пип… Пип…», которые издавал аппарат жизнеобеспечения в реанимации одной из больниц города. Слышал их так, как будто стоял с ним рядом.
В реанимации одной из детских больниц, в палате, где сейчас уже пятые сутки, больше ста двадцати часов, четырехсот тридцати двух тысяч секунд, врачи боролись за жизнь маленького человечка, делая все мыслимо-возможное и невозможное, используя любой шанс, все знания и силы. Несмотря на все это трехлетний человечек умирал. Жизнь постепенно покидала это маленькое, хрупкое и абсолютно беззащитное тело. Ребенок не мог уже сам даже дышать, находясь в коме. Казалось, что он просто спит, но уже никогда не проснется.
