«Что ж, – думал Гулин, – хорошо, если так. Если девочку выкрал отец, значит, она жива-здорова и находится в безопасности. И найти ее не составит труда. А если нет?..»
В этом случае небольшой размер выкупа мог означать только одно – похититель торопился. Об этом же свидетельствовал и сумасшедший риск, которому он подвергал себя, оставаясь во дворе, полном милиции. Вопрос о том, что могло заставить его торопиться, вызывал у Гулина жгучую тревогу. «Что ж, надо идти к отцу, ничего не поделаешь», – сказал себе Гулин и вытащил из кармана блокнот с адресом.
Сергей Владимирович Комаровский оказался уверенным в себе красивым мужчиной тридцати пяти лет. Он бросил взгляд на гулинское удостоверение, удивленно поднял брови и подмигнул:
– Капитан милиции?.. Оборотень?.. Шучу-шучу… Здрасте… Проходите… Садитесь… Вот, на диванчик.
Гулин устроился в углу большого, обтянутого белой кожей дивана и огляделся. Только что отремонтированная квартира с новой мебелью и дорогими коврами свидетельствовала о достатке ее обитателей.
– Чем обязан? – спросил хозяин.
– Скажите, Сергей Владимирович, вы знакомы с Евгенией Васильевной Шрамковой? – спросил Гулин.
Тот опять удивленно поднял брови.
– А в чем, собственно, дело?
– Значит, знакомы. Давно?
Сергей Владимирович покосился на дверь.
– Когда-то мы вместе работали…
– Вы хотите сказать, что вас связывали исключительно деловые отношения?
– Послушайте… как вас… извините…
– Капитан Гулин.
– Да. Я, конечно, рад нашему знакомству, но все же вы, может быть, объясните вначале, чем вызван ваш… э-э… противоестественный интерес – вы уж извините – к моим знакомствам?
– Объясню. Потом. А пока прошу вас ответить на мои вопросы.
– Ну и ну, – усмехнулся хозяин квартиры, – порядочки у вас. Вообще-то, позволю себе заметить, это исключительно моя добрая воля – отвечать вам или нет. Потому что не вижу никаких причин, которые позволили бы вам вмешиваться в мою частную жизнь. Но так и быть, отвечу – у меня нет тайн от нашей доблестной милиции. Когда-то давно у меня с Женей… пардон… с Евгенией Васильевной… был роман. Удовлетворены?
– А потом?
– Что – «потом»? Потом она уволилась.
– В связи с чем?
– Послушайте, капитан, почему бы вам не задать этот вопрос ей самой? И при чем тут я? Если она влипла в какую-нибудь историю, я все равно ничем не могу вам помочь. Я не видел ее тысячу лет. И вообще, – он кивнул на дверь, – я не хочу посвящать свою жену в подробности моей холостяцкой жизни.
В этот момент дверь приоткрылась, и в комнату заглянула очень молодая и очень хорошенькая женщина с грудным ребенком на руках. Рассеянно взглянув на Гулина и не поздоровавшись, она проворковала:
– Сережка, куда ты дел нашу бутылочку с новой соской? – И скорчив недовольную гримаску, капризно добавила: – Ты скоро? Нам с Васиком без тебя ску-учно.
– Иду, киска, иду. Я надеюсь, у вас все?
Гулин встал и направился к выходу.
Когда за ним захлопнулась парадная дверь, он вытащил сигарету, глубоко затянулся и подумал: «Женя права – этот папаша никакого отношения к похищению не имеет. Зачем ему похищать ее ребенка, если у него есть свой, новенький? Хорошо хоть, что я не сказал ему про Женину дочку. Что ж, выходит, надо двигаться дальше».
