Русин перехватил мяч, передал его тому же игроку, и он опять увел мяч в угол. Не оглядываясь, игрок откатил мяч пяткой.
– Опять пяткой, – резюмировал Николай. И стоявший уже тут Русин на этот раз попал в пустые ворота. Впрочем, они всегда были пустые. В такие ворота вратаря не ставили. Куда бить, если в маленьких воротах будет еще и вратарь стоять. Стоять-то можно было, нельзя было ловить руками. Но некоторые ловили. За что назначали семиметровый. Хотя логично бы надо просто засчитывать гол.
– Остался один гол до моей победы, – сказал Олег, правильно?
– Да. Но его еще забить надо. – И гол забил все тот же молодой, лет шестнадцати-семнадцати светловолосый, как немец, парень. Тем же коронным финтом Олега Бархатова он прошел троих по правому краю вдоль борта, а через четвертого просто перебросил мяч. 7:5. А почему? Как только счет сильно увеличивается, его сокращают на пять голов с каждой стороны. И потом опять начинают наращивать. Не играть же на самом деле до сорока или даже до двадцати голов. Почему? Запутаться можно. А самое главное, голы при большом счете сильно уменьшаются в цене. Почти ничего не стоят.
– Наша победа, – сказал Олег. Николай протянул ему свою пачку.
Олег сказал:
– Оставь себе свою Герцеговину Флор. Лучше пригласи светловолосого игрока с чубчиком поиграть с нами в теннис.
– Прямо сейчас, что ли? И да, папиросы назад я не возьму. Проиграл – значит проиграл. Впрочем, могу их отыграть у вас в теннис.
Они поехали в ДСШ. Парень сначала отказывался, а потом согласился, когда Олег сказал, что хочет поговорить с ним насчет игры в футбол в команде. Хотя так и не спросил фамилию игрока.
– Хорошо, я только скажу ребятам чтобы…
– Чтобы пили твое пиво? – спросил Николай. – Давай лучше я его выпью. У меня горе.
– Опять ставил против меня и проиграл?
– Да.
– Хорошо, иди вместо меня. И знаешь почему?
– Чтобы в следующий раз ставил на тебя?
– Нет, я ему всегда говорю, чтобы ставил против меня. Тогда мы обязательно выиграем, – обратился парень к Олегу. И добавил: – А пиво я слишком люблю, чтобы пить его часто.
Подошла Таня. Стали думать: не едут они в ДСШ или все-таки едут?
В конце концов они все-таки доехали до Спортшколы. Вова присел на диван, а Бархатов с Таней заиграли в теннис.
– Вы меня не узнаете? – спросила Таня, и тут же провела сильный удар в правый угол. Она подняла ракетку перед головой, точно по-пионерски, подняв китайский шарик из-под стола.
– Вы умеете играть в теннис? – спросил Олег.
– Да. Я была чемпионкой.
– Города?
– Пионерлагеря. Занимала вторые места в меж-лагерных соревнованиях. Спросите:
– Почему не первые?
– Я люблю вторые. Вы со мной согласны?
– Согласен ли я? Нет. Впрочем, да. Я сейчас сам уже не на первом месте.
– А! Точно, – как будто обрадовано воскликнула Таня, – вы играли в этой, как ее? Ракете. Нет? В самолете?
– В Торпедо, – хмуро ответил Бархатов. И добавил: – Впрочем, не только.
Королев молчал. Он тоже был Королев, как те двое братьев на хоккейной площадке. Но из другой фамилии. Не родственники. Ибо Королевых, как и Смирновых – много, да и Мягковых хватает.
Он видел перед собой Призрака, который когда-то подарил ему футбольный мяч, послав его так сильно, что мяч долетел до самого забора, и запутался в густых листьях клена.
– Точно! – наконец воскликнул Олег. И добавил: – Вы – Таня.
– Наконец-то вы вспомнили, что когда-то мы тоже вместе играли в футбол. На танцплощадке. Но тише, мой парень не должен знать, что когда-то я с вами вместе ходила на танцы. Он подумает, что слишком стара для него. Вы согласны?
