– Все это он рассказал вам сам?
– Сам. Но не сразу. И если бы вы знали, чего мне стоило вытянуть из него эту правду… Он не любит об этом говорить, хотя судимости своей не скрывает. И только потом, когда мы с ним по-настоящему подружились, как-то под настроение все выложил… Кстати, Таня, я вас попрошу: не говорите Григорию, что вам известно об этом. Я уверен, он сам вам расскажет.
– Посмотрим, посмотрим… А как вы с ним познакомились, Олег Николаевич?
– Так ведь Григорий сидел здесь, в Тарасове. В «зоне» завел кое-какие связи с местными, ребята обещали помочь устроиться на воле. А у него, пока сидел, мать умерла на родине, и больше на всем свете – никого… Вот и решил обосноваться здесь. Материнский домишко продал, здесь купил секцию в «малосемейке». Устроился охранником в одну фирму, в другую – благо этих вакансий всегда полно. Так и дошел до нашего «Бутона». Мне этот парень сразу понравился. Есть в нем – как бы это сказать? – какая-то цельность, здоровая, прочная основа. Другому разок по морде дадут – и он уже раскис, а этот… Сколько пришлось пережить, а вот – не сломался. Я быстро понял, что парень работы не боится, за легкими деньгами не гонится. А месяца через три после того, как Григорий к нам пришел, ему выпал случай показать себя в деле, да еще как! Мне не хотелось бы сейчас рассказывать подробности, думаю, это необязательно… Одним словом, я обязан Григорию не только большими деньгами, но, возможно, и жизнью.
Я присвистнула. Этот Григорий Орлов интересовал меня все больше и больше. И я не сказала бы, что интерес этот был чисто профессиональным…
– Да, именно так, – подтвердил Бутковский. – Вот почему я сказал, что доверяю ему целиком и полностью. Поверьте, я неплохо разбираюсь в людях, мне на своем веку приходилось сталкиваться и с подлостью, и с предательством, но и с кристальной человеческой порядочностью – тоже! Так вот: Гриша Орлов – как раз из этой последней категории. Я знаю его уже два с половиной года, два из них он работает у меня водителем, а это – ежедневный, ежечасный контакт. И ни единого раза за все это время он не дал мне повода изменить свое мнение о нем. У него сложный характер, что, в общем, неудивительно при его-то судьбе: может вспылить, и очень сильно… Да, он не ангел, разумеется. Но… – В голосе Бутковского появилась какая-то особенная, по-отцовски теплая интонация:– Знаете, Таня, я бы очень хотел, чтобы у меня был такой сын, как Григорий. Старший сын…
Я заметила, что при этих последних словах какая-то темная тень пробежала по лицу Олега Бутковского. Или это мне только почудилось?..
– Ну вот, я рассказал вам о Грише. – Бутковский выпрямился в кресле, как бы давая понять, что его мнение окончательно и обжалованию не подлежит. – Это гораздо больше, чем просто хороший работник. Это – друг. Вот почему сама мысль о том, что Орлов может быть как-то замешан в исчезновении моего сына, кажется мне дикой.
На всем достаточно длинном протяжении мужниного монолога Натали не проронила ни слова. Она едва покачивала красивой головой, но не в знак согласия: казалось, она и не слышала ничего. Ее широко раскрытые изумрудные глаза остановившимся взглядом смотрели куда-то в пространство. Может, и верно, что глаза – зеркало души. Но в этом зеркале сейчас ничего не отражалось.
Голос снова заговорившего Бутковского отвлек меня от моих наблюдений.
– Да, я ведь забыл одну любопытную деталь. Можете себе представить: Григорий еще и учится в экономической академии имени Плеханова в Москве! Да-да, будет специалистом по маркетингу и менеджменту. Голова у него работает что надо, и деловая хватка, чувствую, есть. Так что не век ему баранку крутить, Танечка. Я уже начал понемногу вводить его в курс дел, мне ой как необходим надежный помощник! Так-то.
