Вот и получалось, что вскройся я, все равно осталась бы в этом зоопарке среди гиен и прочих падальщиков. Дали бы мне отлежаться в медкорпусе и выпнули на свет божий. А там – те же грабли и сплошное месиво из недовольных. Одна я на нулях по силе, то есть беспомощна, беззащитна и без вариантов к сохранению достоинства, чести и самоуважения.
Не, к демонам такие перспективы!
За размышлениями о предстоящем я тогда спустилась с административного этажа до учебного и тут же на информационном стенде обнаружила свое нижнее белье весьма печального вида.
Безобразные тряпки позорными флагами висели на темно-зеленой доске, рождая внутри меня вихри стыда и ярости.
В принципе, уже в этот момент мне стала ясна история с Вилкой и ее глобальной подставой, поэтому дальнейшие последствия общего сговора за моей спиной я воспринимала флегматично.
И можно было бы прямо сейчас развернуться, пройти пару этажей вверх и довести до сведения руководства нашего учебного заведения, что за жесть творится его подопечными, но дятел – птиц гордый и одинокий, оттого и долбится головой без передышки.
Так и я… Просто стояла и смотрела на разворачивающийся беспредел.
Полыхающие жаром чувства прижигали, распаляя ведьминскую суть, но я выдерживала каменное лицо, стискивала стальной волей бьющееся в желании ответить тело и наматывала километры удушающей пленки вокруг разгорающихся костров жажды мести.
Я – ведьма! И мы, ведьмы, – существа мирные, но очень памятные. Настолько памятные, что помним, пока не отпустит. А отпускает нас, когда справедливость восстанавливается. Однако, если сделать это сейчас, пострадает большая часть академии.
Да и идти в лоб раззадоренной ожиданиями горячего представления толпе – едва ли разумная идея.
В конце концов, я – ведьма памятная, но не безрассудная.
А значит, нервы – в железный кулак, лицо – тяпкой, нос вверх и вперёд!
Стараясь ни к чему не прикасаться и ни с кем не сталкиваться, бронебойным ледоколом я рассекала плотные массы любопытствующих, пропуская мимо ушей все подколки и едкие замечания.
Таким образом и вернулась в комнату. Чистую, опрятную и совершенно пустую на моей половине.
Благо Вилки не было, иначе… Даже сотня дежурств в столовой не остановили бы меня от возмездия.
Удар в спину от ближнего своего, что кислота на сердце.
А Вилка мне не только подругой была – единомышленницей!
Сестрой по природе чувствования!
Все же ведьма ведьму как никто поймет.
И я Вилку в содеянном понимала. Оттого и гнев на нее поклокотал, поклокотал да и улёгся преданной собакой в ожидании внимания горе-хозяина.
Менять комнату я не стала, коварно мстить соседке – тоже. Вызвала домовых с домовушками, рассказала все, как есть, и попросила у светлого народа помощи. Они – ребята, может, и азартные, шкодливые, поерничать любят, но в настоящей беде пропащего никогда не оставят.
Достали мне новый комплект формы, белье, полотенца, запасную обувь и учебные принадлежности.
Прошлые лекции было не восстановить, не потому, что невозможно – возможно, если бы я собрала тетради и задала обратное преображение материи. Но дятел же птиц гордый!.. Оттого лекции восстановить невозможно, а потерянной информации горше всего было жаль.
На новоприобретенное хозяйство домовые наложили личные охраняющие чары, по задумке которых мои вещи не марались, не мялись, не истончались и не разрушались никаким образом, и в руки они давались только мне, а все прочие касания проходили мимо. Ворожба светлого народа так и звучала: "Пускай перед носом вьется, а в руки не даётся".
