При этом сам холл выглядел не так уж и плохо. Он был просторным, паркет всё ещё сохранился целым, а окна закрывались и открывались без проблем, хотя и неплохо было бы заменить их на современные стеклопакеты. Мебель была подобрана со вкусом – старенький буфет, несколько кресел, расставленных как раз в тех местах, где гостям могло захотеться присесть, низенький столик, пальма в кадке, стойка из крепкого дерева. В разные стороны от холла уходили коридоры, ведущие к номерам, а также на лестницу, а за стойкой размещались дверки в пару хозяйственных каморок.
– Может, я уже и пил эту таблетку, – сказал Валерий. – Не помню. Но лучше уж выпить две, чем вообще не выпить. А то накатит опять, и кранты. Скорая-то сюда сколько ехать будет? А всё почему? Развалили страну. Врачей нет, инженеров нет… Этих, как их… Фельдъегерей даже нет!
Он сунул таблетку в рот, разжевал, морщась, потом запил.
– Не та таблетка, – сказал он. – Вкус совсем не тот. Наверно, перепутал я опять. А может, и делают теперь так. В одну таблетку положат что надо, а в другую – так, что не жалко. Опилки, сахар, говно собачье…
Он выдвинул ящик стола и принялся копаться в ключах.
– Что ты там опять шаришь? – громогласно спросил Лысов, появляясь из коридорчика. – Думаешь, со вчерашнего дня что-то поменялось?
– Не могу знать, Михаил Семёнович, – ответил Валерий, делая вид, что вытягивается по струнке. – А моё дело – проверить, что всё на месте.
– Шёл бы ты спать, – сказал Лысов, распрямляясь, шевеля скрытыми под рубашкой всё ещё могучими плечами. – И перестань ты мне «выкать». Ты ж старше сам знаешь на сколько.
– Вы начальник, – проворчал Валерий, задвигая ящик дрожащей рукой. – Должна быть субординация. Если никто не будет начальство уважать, это что же начнётся? Вот тот бардак и начнётся, что по всей стране. А у нас отель. Должен быть порядок.
Лысов вздохнул, пошарил глазами по холлу.
– Да уж, отель… – пробормотал он. – Ну, иди, спи. Сам посижу.
– Куда же я пойду? – удивился Валерий, опираясь на стойку. – Это моя работа – гостей встречать.
– Так нету гостей, – произнёс Лысов, и голос заметно погрустнел. – И вряд ли будут.
– Это вы правильно говорите, – согласился Валерий, поворачиваясь к Лысову. – Нету и не будет. А всё ж таки я обязан стоять. Это ваше дело – общее руководство, обеспечивать всем рабочие места, зарплату там. А моё дело – тут находиться.
– Опять ты за своё, – Лысов поморщился, качнул большой угловатой головой. – Я же тебе и так плачу из своих последних запасов, что могу. Не понимаешь, что ли?
– Я так понимаю, – ответил Валерий, – что в этом нашем отеле теперича смысла никакого. Бизнес называется! Что это за бизнес, когда клиентов уже полгода нет? Ключи паутиной покрылись!
– Ты меня, что ли в этом, обвиняешь? – удивился Лысов. – Сам знаешь, время такое. Да и место неудачное. Что ты мне прикажешь делать?
– Приказывать я вам права не имею, – ответил Валера, опуская глаза. – А говорить вам я и так уж сто раз говорил – закрывайте вы это дело. Я на пенсию как-нибудь проживу, да и вам до неё недалеко. Может, к своей научной работе вернётесь…
– Хватит, – перебил Лысов. – Не могу я.
– Ну да, – Валера кивнул, словно соглашаясь, – ради памяти покойной супруги надо остатки денег спустить. Понятно…
Он деланно развёл руками, поджал губы, отошёл к краю стойки.
– Дурак ты, – сказал Лысов. – Для Жанны это дело всей жизни было. Как она радовалась, когда получилось! Когда пансионат этот заброшенный подвернулся по дешёвке, когда учредились, когда документы все собрали… И ведь были постояльцы-то! Кто ж виноват, что всё поменялось?
