Глава 8, в которой все едут
Челифер споткнулся, упал и не мог встать. Его подняли, привязали, заменили Мариком, и у него не было никаких сил сопротивляться. Он еле-еле успел осмотреться, увидел мрачные серые домишки, пыль, свалки мусора, как они снова поехали.
Челифер сидел на повозке, привязанный левой рукой к ободу колеса. На каждом обороте руку тянуло вниз, Челифер бился головой о булыжники и всё забывал.
– У тебя же правая рука свободная, – сказал Марик, тянущий повозку. – Почему ты просто не отвяжешься?
– Как-то не приходило в голову, – сказал Челифер. – Сейчас.
Однако он тут же ударился головой и всё забыл.
– Мы едем, – говорил Марик, – потому что не можем не ехать. В этом смысл жизни. Куда-то двигаться, что-то менять. Тешить себя иллюзией, что…
Челифер стукнулся головой.
– … этим и отличается диалектика от метафизики, – говорил Марик. – Так, да не так. Не чёрное и не белое. А на самом деле инь-янь, когда вращается, как раз и выглядит серым, да и зебра со своими полосками на бегу превращается в лося….
Челифер стукнулся головой.
– Есть же, в конце концов, роботы специализированные, везуны или повозчики, а то и тягальщики, – говорил Марик. – Использовать меня, который умеет нести чушь профессионально без остановки несколько часов, отвлекаясь только на самоподзавод, совершенно неэффективно.
Челифер стукнулся головой.
– Приехали, – сказал левый Фил.
Глава 9, в которой Челифер оказывается взаперти
Повозка стояла посреди страшной грязи, которая доходила до самых осей. Вокруг разбросаны были маленькие строения, похожие на каменные сараи, а с неба сыпалась белая мокрая крупа, и от этого ночь казалась практически днём, а может, это и был день.
Челифер спрыгнул с повозки, забыв, что привязан, и у него отломилась рука.
– О, – сказала ЧМЗАП. – Раз тебе рука не нужна, дай погрызть.
– Не дам, – ответил Челифер. – Назад приделаю.
И он принялся прикручивать руку назад к плечу, пока их с Мариком куда-то вели. Когда же всё было закончено, и рука стала вращаться и гнуться лучше прежнего, он вдруг понял, что находится в просторной мрачноватой комнате с низким потолком, где не было окон, зато горела одинокая лампочка в углу.
– Где это мы? – спросил Челифер.
– Как я понимаю, это тюрьма, – ответил Марик. – Тут Филы будут нас держать, пока принцесса не придёт за нас вступиться. Тут-то они её и схватят.
– Зачем? – не понял Челифер.
– Они умерли, но не прекратили враждовать, – сказал Марик. – Кажется, смерть вообще ничего принципиально не меняет. Северный Тонтнонн отомстит Южному, потом Южный Северному, и так без конца.
– Ну, хорошо, – сказал Челифер и стал осматривать помещение.
– Хорошо? – удивился Марик. – Что же в этом хорошего? Вместо того, чтобы дружить, сотрудничать и проводить время с пользой, целые страны занимаются бесконечной войной. Могут даже принцессу убить, понимаешь ты это?
– Не могут, – сказал Челифер, – она уже мёртвая. Как и я. Однако ты прав. Если подумать, мне это тоже не нравится. Да и сидеть здесь совсем не весело. Значит, надо выбираться. Ты поможешь мне найти выход?
– Что ж, – сказал Марик, – помогу. Однако тем временем продолжу своё занятие. Я так долго молчал в реальной жизни, что пришло время выговориться. Люди вообще существа довольно странные. Они тратят половину жизни, а то и больше, на то, чтобы вырасти, научиться куче разных вещей, а вторую половину на то, чтобы заниматься ерундой, забывая всё, чему их учили. Почему нельзя учиться на ошибках других? Зачем нужно совершать все ошибки заново?
