– Мира, нам пора! Твой отец вызывает к себе.
Слышу звук застегивающейся пряжки и какое-то шуршание, когда сквозь тяжелую голову доходят сказанные слова. Черт! Вскакиваю, приняв сидячее положение, и потираю припухшие веки.
– Он сообщил причину? – спрашиваю, кинув взгляд за окно, где уже темно или все еще. Спросонья не понимаю, какое сейчас время суток и сколько была в отключке. Скорее всего, на улице вечер, а значит, через пару часов нужно будет вновь выходить на работу. Вряд ли отец решит просто сторожить демонов возле клуба, хотя, и вероятность того, что они вернутся, ничтожно мала. Будто бы отвечая на мой немой вопрос, в воспоминаниях всплывает момент вчерашней ночи и слова одного из них: «Я раньше тебя тут не видел». Возможно, они все же бывали там раньше.
– Нет, – коротко бросает Эрик, натягивая футболку цвета хаки.
Нехотя поднимаюсь с постели, потягиваясь в разные стороны. Отца лучше не заставлять ждать, он этого не любит. Достав из шкафа потертые голубые джинсы с высокой посадкой и укороченный синий худи, быстро одеваюсь. Торопливо заскакиваю в ванную и, почистив зубы, делаю на голове небрежный пучок, слегка дольше задерживая взгляд на своем отражении. Под глазами залегли синяки, которые не скрывает даже легкий загар, темные от природы ресницы потускнели, им бы сейчас не помешала тушь. Хотя, с каких пор меня это волнует?! Засомневавшись, еще несколько секунд смотрю на ящик, но все-таки сдавшись, выуживаю удлиненный тюбик и пару раз провожу кисточкой по ресницам.
Когда я ступаю в комнату, Эрик подозрительно изучает меня, слегка прищурившись, однако, ему хватает ума не задавать лишних вопросов.
– Идем? – уточняю я, словно не замечая его пристального внимания, и хватаю ключи с прикроватной тумбы.
– Да, – коротко отвечает он и выходит первым.
Заперев дверь, минуем два соседних участка и заходим в следующий дом. С порога в нос бьет едкий дым сигарет и до нас долетают множественные мужские голоса, доносящиеся из глубины родного жилища. Грустно вздыхаю, вспоминая дни своего детства. Мама бы не потерпела такого, у нас всегда пахло свежеприготовленной выпечкой, моим любимым томатным соусом, и стейками для папы.
– А, вот и вы! – восклицает Гарольд. – Мира, как ты?
Охотник подходит и одной огромной рукой сжимает в охапку мои плечи, стоит нам появиться в комнате. Ах, да, я не обмолвилась, что он очень «большой» дядя. Чаще всего Гарольд не покидает этих стен, отвечая за счета, план, закупки и приготовление еды для всех охотников, поэтому мужчина чуть раздался в объемах.
– Все отлично, а ты?
– Сейчас не время для любезностей! – холодным тоном отчитывает нас отец. – Мира, докладывай.
Делаю пару шагов чуть ближе к большому круглому столу, заваленному множеством карт. Некоторые даже свисают с краев или вовсе уже валяются на полу, где все еще лежит грязный от ботинок охотников, некогда роскошный ковер.
Раньше это была уютная гостиная, сейчас же больше напоминающая пункт передержки. Выбранные мамой яркие шторы, заменили темно-зеленые, всегда закрывающие окно, дабы с улицы не было видно здешних обитателей. От постоянного дыма сигарет светлые обои пожелтели, вобрав в себя едкий запах и цвет копоти.
На первом этаже в это время не так много мужчин, большинство отсыпается перед ночной вылазкой, те же, что здесь, разбрелись по углам. Одни смотрят телевизор, другие следят за нами, особенно ненавистный мне Дьюк. Устроившись на кресле-качалке перед не горящим камином, охотник медленно раскачивается, пожирая похотливым взглядом.
