Она откладывает свой сэндвич, вытирает губы салфеткой, а затем не спеша пьет свежевыжатый сок.
Клянусь, она испытывает мое терпение.
– Тридцать тысяч, – говорит она, допив и грациозно заправив прядь волос за ухо.
– Сколько?! – в ужасе восклицаю я.
– Алекс, для тебя это сущий пустяк! – она негодующе смотрит на меня.
Мой ошеломленный взгляд не трогает ее ни на секунду.
– Пустяк?! Рэйч, это тридцать штук!
– Копейки, – она вновь берет сэндвич и продолжает есть как ни в чем не бывало.
Никогда в жизни сестра не принимала ответственность за свои поступки, лишь продолжала требовать свое. И, возможно, именно я виновата в этом. Каждый раз я все решаю. Даже когда не было денег.
– Что ты сделала? – опускаюсь на стул рядом с ней.
– Мы участвовали в гонках. Коди проиграл, – в ее голосе столько разочарования, что я невольно смеюсь.
– И я должна заплатить за него?
– Нет. Ты можешь помочь мне. Мы были в машине вдвоем, не буду вдаваться в подробности, но отчасти проиграли из-за меня.
– Боже, избавь меня от этого!
Очередной провал какого-то неудачника трогает ее намного больше, чем то, что ее собственная сестра с каждым разом все больше разочаровывается в ней.
Понятия не имею, где она их откапывает. Но когда Рэйчел появляется на пороге моего дома, каждый раз звучит новое имя, а следом – душераздирающая история любви.
– В общем, я думала, что получила роль в том дебютном сериале и могла бы платить со своего гонорара, но опоздала на прослушивание.
– Я так понимаю, про напоминания ты даже не слышала? – с сарказмом спрашиваю я.
– Язвить тебе не идет: морщины появляются, – она касается кончиком пальца моего нахмуренного лба.
Как и многие в Лос-Анджелесе, сестра пытается пробиться в кино. Не могу сказать, что у нее великий талант, но роль жертвы получается отлично. К тому же, чтобы добиться успеха, надо вкалывать двадцать четыре часа в сутки. А Рэйчел это несвойственно. Она считает, что кастинг-менеджеры должны при встрече падать ей в ноги.
– Я могла бы попросить денег у родителей, но ты же знаешь, мама начнет переживать.
Вскинув руку, я тычу в Рэйчел пальцем.
– Даже не смей впутывать в это родителей! – с угрозой в голосе произношу я.
Если она расскажет родителям об этих проблемах, мама с ума сойдет от волнения, а папа молча отдаст ей последние деньги, лишь бы поскорее все решить.
Опускаю голову и сжимаю лоб руками.
Она моя сестра. Я не могу ее убить. Надо повторять себе это как можно чаще.
– Так и быть, я устрою тебе кастинг, – выдохнув, говорю я.
Взвизгнув, сестра бросается мне на шею.
Она вновь все рассчитала.
– Но предупреждаю, это в последний раз.
– Конечно! – она крепко целует меня в щеку. – Ой, я забыла, Алекс, у нас затопило квартиру…
– Нет! Ноги твоего неудачника не будет в моем доме!
Рэйчел вновь надувает губы и негодующе смотрит на меня.
На это я точно не куплюсь.
– Алекс, ему надо где-то жить!
– Моя проблема – ты, а не он. Так что если хочешь, чтобы я помогла тебе – захлопни рот.
Она поджимает губы и слабо кивает. Встаю со стула и, развернувшись, направляюсь в спальню.
– Имей в виду, если из моего дома хотя бы зубочистка пропадет, я сдам тебя копам! И мама тебя не спасет! – бросаю я, захлопнув дверь.
Возгласы сестры остаются в кухне. Я падаю на кровать и, уставившись в потолок, беру телефон.
Я уже сбилась со счета, сколько раз устраивала Рэйчел кастинг. Представляю, что скажет Алан, услышав об очередной просьбе.
