- И что осталось нам? – иронично хмыкнул Алекс с заднего ряда. – Ромео и Джульетта? Отелло? Или, может, Макбет?
- Все это конечно интересные варианты, - кивнул Макаров и хмыкнул, - но ведь никто не обязывал нас ограничиваться произведениями многоуважаемого Уильяма Шекспира. Разве что вы будете сильно настаивать…
Настаивать не стал никто. Каждый студент, хоть раз бывавший в театре на Шекспировской постановке, прекрасно понимал, как это сложно, и уровень драматургии должен быть довольно высоким, чтоб это не превратилось в цирк и фарс. Поэтому на лицах студентов тут же стали появляться ухмылки, стоило представить, какие веселые часы ждут коллег по цеху, которым предстояла постановка Гамлета в рамках возможностей колледжа.
- И раз уж беспроигрышный вариант занял Роман Юрьевич со своей группой, - Алекс, по-прежнему ухмыляясь, вернул Дениса Витальевича к тому, на чём его перебил.
- У меня есть одна идея… - протянул Макаров и сговорчески улыбнулся, словно ребенок, который затеял великую шалость.
Увидев эту улыбку преподавателя, в аудитории сразу стало жарче, и дамы, казалось, решили, что поддержат его, что бы он сейчас не задумал.
- Что вы думаете насчет Алисы?
- Алисы? – удивлённо переспросили студенты.
- Алисы в стране чудес, - кивнул Макаров, - старой доброй английской сказки.
- Ключевое слово во всем этом «сказка», - выпалила Алиса гораздо громче, чем задумывала, и её голос разнесся неожиданным эхом на всю аудиторию.
Макаров посмотрел на неё и прищурился:
- Что я слышу! Кое-кто считает себя слишком взрослым, чтобы обратить внимание на потрясающую работу английского автора, только потому, что это сказка?
Прозвучало так, словно он обвинил её в расизме. Все женские взгляды устремились в её сторону, женские щёчки пылали от гнева. И она могла в красках представить, что за мысли в их головах сейчас.
«Да как она посмела? Кто она такая, чтобы перечить Макарову и высмеивать его идеи?!»
Алиса тут же покраснела, смущенная и злая. Макаров не отводил от неё взгляда своих нахальных зелёных глаз, изучая её лицо, словно ожидая продолжения перепалки. А она едва могла дышать от неловкости и гнева.
4. 4 глава
Ну что же, умирать, так с музыкой. Взяла всю волю в кулак и ответила:
- Да. Я так считаю.
Аудитория возмущенно загалдела. Макаров жестом попросил тишины, заставляя голоса умолкнуть.
- Очень жаль, Алиса, что вы так бессердечно отрекаетесь от «Алисы», - произнес он без намека на сарказм и маскируя то, что вдруг почувствовал себя уязвленным, ухмылкой. Девушки снова растаяли и думать перестали о Алисе. Та, нахмурившись ещё сильнее, отвернулась и уставилась в окно.
«Еще и ухмыляется! Выставил меня дурой и радуется!» - обиженная девушка была как нельзя далека от объективности.
Сидевшая рядом с ней Лена, её одногрупница, озадаченно сдвинув брови, наблюдала за Макаровым. Эта его непонятная ухмылка… Можно подумать мнение Алисы его задело, но почему больше никто этой повисшей в воздухе неловкости не замечает, включая саму Алису?
- Итак, - наконец нарушил тишину философ, - может здесь есть те, кто разделяет мнение Алисы?
Спокойная и уравновешенная Алиса, ко всеобщему удивлению, неожиданно сорвалась и даже позволила себе перейти на личности:
- Господи, вы говорите таким тоном, словно я у вас на глазах котёнка разделала, а не сказала о том, что сказка про Алису – это сказка!
Все студенты изумленно уставились в её сторону. Никто в этот момент не смотрел на Макарова, который выглядел совершенно сбитым с толку и растерянным.
