Таволга было завёл разговор про провода, но Электрощит его остановил:
– Сначала за встречу, потом за знакомство, потом за невесту, ну а потом и за электричество.
– Знаешь, что, дружище, – сказал Таволга, – давай-ка объединим поводы, у меня дел полно.
– Это как? – возмутился Электрощит. – За невесту и электричество – один тост?
– Причём тут невеста, – отвечал Таволга, – за невесту будешь пить, когда придёшь ко мне на свадьбу, за встречу выпьем там же. За знакомство выпьете без меня.
– Ну не каждый день в наших краях объявляются американские шпионы, – не сдавался Электрощит.
– Он не американский, он английский, – Таволга не дал ему договорить.
– С такой рязанской мордой лица, как говаривал Мюллер, он может быть чьим угодно шпионом, но только не американским, – заспорил Электрощит. – Меня не проведёшь!
– Причём тут лицо? Кого завербуют, тот и будет, – Таволга пытался увести разговор в русло теории.
Так, давай не придирайся к парню, – остановил его Электрощит, – кого прислали того и прислали. За него и выпьем.
И он раздал нам рюмки, наполненные коньячной жидкостью. Рюмки были маленькие, на один глоток, и Таволга перестал отнекиваться.
– За Джона, – объявил Электрощит, и мы выпили. На вкус это было похоже на тайский ром с привкусом корня солодки. Но привкус был чистый, как лекарство от кашля в детстве. Сашина лакрица явно проигрывала из-за жёсткой спиртовой основы и землистого привкуса.
– А можно, я буду Андреем? – спросил я, чтобы поддержать их шпионские разборки.
– Нет, – категорически отрезал Электрощит. – Мы ещё мало выпили.
Таволга снова засобирался.
– Дружище, у меня свадьба на носу, – начал он.
– А у меня бородавка, – тут же ответил Электрощит. – То же нет времени вывести.
Таволга на некоторое время был сбит с толку, а я начал внимательно осматривать носопырник Электрощита. Боковым зрением я заметил, что Таволга делает то же самое. Когда он сбросил наваждение, мотнув головой как бык, было уже поздно. Наши рюмки были полны, а Электрощит объявил следующий тост.
– С праздником! – сказал он.
– С каким? – удивился Таволга.
– Пей, потом расскажу, – ответил Электрощит.
Когда мы выпили, он объявил:
– Сегодня праздник Хромого Фомы! А вы что не знали?!
– Ну, грубо говоря, нет, – ответил Таволга, и решительно поднялся со скамьи. Он понял, что если сейчас попадёшься на эту удочку, то придётся пить и за Фому, и отдельно за его костыли.
Понимая, что его уже не остановить, Электрощит попросил:
– Дружище, оставь мне Джона и иди. Женись.
– Андрей, ты как? – обратился Таволга ко мне.
– До конца осени я совершенно свободен, – я пожал плечами. – Потом, наверное, будет слишком холодно. А я не люблю, когда холодно… Приходи за мной осенью.
– Вы просто два клоуна, – рассмеялся Таволга. – Андрей, серьёзно. Дорогу домой запомнил? Найдёшь сам?
– Да, конечно, найду, – успокоил я его. – Спустился по козьей тропе вниз, а дальше дома виднеются.
– Ну ладно, я пошёл. Дел на самом деле очень много. И смотри, виднеются они только днём… И про провода не забудь, – проинструктировал он меня напоследок.
Электрощит пошёл выпускать Таволгу, а я задумался. Фраза про дорогу домой меня как-то расстроила. Дом Таволги и Васильича – это же не мой дом. А где мой дом? Где я родился? Со старой квартиры, где я вырос, мы переехали, как только я закончил школу. Затем сразу армия. Пока учился в университете, жил с родителями. Потом с женой уехали в сельскую местность, где у нас была собственная квартира, растили детей, свиней и коз. Сказать, что это было самое счастливое время? Да нет. Через пять лет вернулись в город, дочку надо было определять в школу. Жили с родителями жены. Когда дети маленькие, наличие бабушки и дедушки рядом, это здорово! Отсутствие постоянного места жительства меня никогда не напрягало. Мой дом там, где я. Этот принцип работал всегда. Но теперь все по-другому: я завис в каком-то пространстве, где у меня нет дома.
