– Она что-то говорила ему? Просила о помощи?
– Нет. Она просто пробежала мимо него. Повторяю: ему она показалась испуганной.
– Почему? – подала голос Егорова.
– Она все время оглядывалась, тяжело и часто дышала.
– Может, это была другая девушка, – высказался Хорцев.
– Нет. Это была Лиза Воронцова. Носильщик точно описал ее. И одежду, которая на ней была надета. Мы нашли эту одежду в ее комнате. Разве нет, Федор Иванович? Мешковатый тонкий свитер, широкие штаны. Все перепачкано. Голову даю на отсечение, эксперт найдет что-нибудь такое, что бывает только на железной дороге.
– Подождем заключения экспертов, – вставил полковник. – Что-то еще есть добавить, Кирилл?
То, что начальство обратилось к капитану по имени, Хорцеву не понравилось. Еще плотнее стиснув губы, он зло глянул на Кирилла.
– Так точно. Есть, товарищ полковник. – Кирилл дотянулся до одной из фотографий, на которые майор Хорцев едва взглянул. – Носильщик не стал утверждать, он не уверен на сто процентов, но вот этот человек показался ему знакомым.
– Знакомым?
– Да. Он уверяет, что некто похожий поднялся по лестнице и прошел мимо него по перрону спустя несколько минут после того, как пробежала девчонка.
– То есть мы можем предположить, что бежала она именно от него? Интересные факты, капитан. Молодец. Присаживайся.
Кирилл с облегчением сел на место. Под коленками, куда упиралось сиденье тяжелого стула, ныло от напряжения.
– У меня вопрос, позволите, товарищ полковник? – пискнула противная Егорова.
Полковник согласно кивнул.
– Что могла делать Воронцова на рельсах, если она отправилась провожать своего друга? К вагону отправилась провожать. Что на рельсах-то забыла? – проговорила Егорова, недоуменно округляя карие глаза.
– А вот этот вопрос разумнее задать ее другу, которого она отправилась провожать, – Евгению Сысоеву.
– Светочка, и что теперь с нами будет?
Темно-синие глаза Лялечки с невероятно густой подводкой наполнились слезами.
– Ничего не будет. – Света громко отхлебнула горячего растворимого кофе из высокой чашки черного стекла. – Как работали, так и продолжим работать.
– Считаешь? – накладные ресницы Лялечки заметались вверх-вниз. – А вдруг нет?!
– Что нет, Ляля?
Света досадливо поморщилась. Было непонятно, раздражают ее слова Лялечки или вкус дешевого растворимого кофе.
– Вдруг новый хозяин наберет новых сотрудников? Ему же теперь, как Верочке, не нужно спрашивать разрешения. Он теперь полновластный хозяин и…
– Ляля, не мели чепухи. – Света с грохотом поставила на стол чашку черного стекла, передернулась. – Какая гадость!
– Да что я такого сказала? – Темно-синие глаза Лялечки наполнились неподдельными слезами. – Я ничего такого, чтобы ты ругалась.
– Я про кофе. Успокойся. – Света дотянулась и тронула нежный нейлоновый халатик на коленке Ляли. – Прежняя хозяйка обязывала Веру нас отменным кофе поить. И к праздникам подарочные пакеты выдавала. Крутые наборы, помню, бывали. С икрой и семгой. Ананасами и сыровяленой колбасой.
– Да, – с печалью выдохнула Ляля.
– А теперь вот приходится дешевым растворимым кофе давиться.
Света встала с места и тяжело заходила по тесной комнатке отдыха, где размещались узкая кушетка, два барных стула, высокая столешница и маленький холодильник. Прежде здесь стояла еще и кофемашина, но неделю назад она исчезла. И Вера не ответила ни на один из вопросов девочек: куда же могла подеваться кофемашина? Следом за кофемашиной исчез огромный мешок с элитным кофе в зернах. Стоял себе, стоял в уголочке и вдруг исчез.
