– Мне надо исповедоваться и о многом поговорить с вами, падре, – сказала Марисоль, когда они увиделись в церкви. После приветствия они присели на скамью.
– Я очень много сделала нехорошего за последние месяцы, и чувствую себя виноватой. Из-за меня чуть не погиб человек, и еще я кокетничала с другим мужчиной, который мне совсем неприятен.
– Когда же ты успела все это натворить, дочь моя? – ласково спросил ее падре. – Возможно, ты преувеличиваешь и занимаешься самобичеванием, я – то тебя знаю! – улыбнулся он.
Марисоль подробно рассказала падре обо всем, что случилось с ней в последнее время. Падре Алехандро внимательно слушал ее, слегка нахмурившись.
– Это очень неприятная история, дочь моя, – сказал он, немного помолчав. – С одной стороны, ты как будто ни в чем не виновата. И не хотела причинять зла своему бывшему жениху. И даже твой брат отказался от мести. Но что случилось, то случилось – возможно, Господь наказал этого человека по другим причинам, которые нам неведомы.
В то же время, с другой стороны, этот мужчина был не тебе предназначен; значит, ты пыталась взять чужое – а это грех, дочь моя. Неважно, что тебе обещал тот человек, и не важно, что не выполнил свое обещание – просто Бог отвел его от тебя. А ты хотела отомстить, не так ли?
Марисоль опустила голову.
– Так вот, Марисоль, ревность и месть иногда ранят человека раньше, чем шпага. Тебе надо каяться и просить прощения. И за то, что пыталась вовлечь в свою месть другого человека. Как я вижу по твоему рассказу, твой родственник – не очень порядочный человек, поэтому ты, пококетничав с ним, открыла ящик Пандоры. Неизвестно, что еще может натворить этот мужчина. Тебе и всем вам нужно быть осторожными.
Они помолчали.
– Другой священник на моем месте посоветовал бы тебе уйти в монастырь, – продолжал падре Алехандро. – Но насколько я тебя знаю, ты не создана для монастырской жизни, и видимо, твоя учеба в монастыре кармелиток тебя тоже порядком утомила.
– Что же мне делать, падре? – спросила Марисоль.
– Ходи в храм, молись, проси прощения и кайся за то, что совершила. Может, Бог тебя простит. А любовь твоей жизни, я думаю, у тебя еще впереди.
Марисоль покачала головой и тяжело вздохнула. Падре Алехандро вопросительно посмотрел на нее. Девушка поведала ему о том, как несколько лет назад влюбилась в юного певчего, который собирался стать священником.
– Вот оно что! – воскликнул падре. – Это большое несчастье, дочь моя, влюбиться в человека, который не может иметь семью, так как должен служить Богу. Господь послал тебе тяжелое испытание. А ты пыталась забыть того человека с помощью другого. Многие так делают, Марисоль, но это неправильно. Как видишь, ничего хорошего из всего этого не вышло.
Марисоль горестно посмотрела на падре.
– Но что же мне теперь делать, падре Алехандро? – снова повторила она, – Того человека любить нельзя, потому что он предназначен Богу, а другого тоже нельзя было любить, потому что он предназначен не мне. А кто же тогда мне предназначен?
– Ты очень молода, дочь моя, и еще встретишь своего суженого.
– А вдруг окажется, что он опять предназначен кому-то еще?
– Суженого конем не объедешь, – уклончиво ответил падре.
Девушка удивилась, услышав эту странную поговорку. Что это могло означать? Что хотел сказать ей падре Алехандро?
– Падре, почему так устроено, что если человек служит Богу, он не может никого любить, не может иметь семью? – допытывалась Марисоль. Она опять вспомнила о Родриго, и сердце ее защемило.
