– Муранов Гильс, – задумчиво повторил Ацкий. – Ух ты. Победитель вампирских боев, знаменитый на весь Универ старший братец… серьезная семейка. Рискую схлопотать так, что буду собирать косточки по всей Москве.
– Испугался? – Влада коварно улыбнулась. – А жаль.
– Не-а, не испугался… – Валькер, закинувший удочку в дебри девчоночьего разума и выудивший приятный для себя ответ, встал и дохромал до стола. Стол был завален медкартами студентов, которые Тойво по указанию сверху заносил в файлы, стуча двумя пальцами по клавиатуре новенького компьютера. Схватив со стола пульт от телевизора, валькер прогнал шкалу громкости до максимума, так что в медпункте задрожали стены.
– …свою ответственность за судьбы тайного мира, – мрачно и торжественно вещал ректор Ноферона. – Я, Людвиг Батори, работаю на благо студентов, чтобы их будущее было лучше. Но многое зависит и от вас. Упорная учеба, постоянный труд на благо тайного мира, устремление в будущее и соблюдение Конвенции. Ваши деканы и преподаватели, старосты и помощники делают все для того, чтобы…
– Чтобы свести вас с ума домовым правом. Надо было нам лететь помедленнее… – прокомментировал валькер, а Тойво за столом едва слышно хихикнул, размеренно стуча по клавишам.
– Тайный мир огромен и сложен, – гремел голос ректора. – Его законы необходимо соблюдать, а для этого их необходимо знать на отлично. Мы с вами темные, и это звучит гордо!
– Ура-а-а-а… – загремело на весь медпункт. Тойво поморщился и погрозил Ацкому кулаком, состроив выразительную рожу.
– Патриотизм – это важнейшее качество для каждой нечисти-перенечисти, – голосом, очень похожим на громогласный бас ректора, прогудел Ацкий. Влада прыснула со смеху.
В телевизоре громко хлопали, потом камера начала ездить влево-вправо.
– Прошу знакомиться и запоминать своих преподавателей и деканов, – провозгласил Батори. – Горан Горанович Лисов, замректора и декан Троллиума.
Камера задержалась на веснушчатом молодом лице под рыжей челкой. Замректора был слишком молод для своей должности.
– А также декан Валькируса Ада Фурьевна Синицина…
– Вот, что племяшка, что ее тетка, – фыркнул валькер, ткнув пальцем в экран телевизора. – Одна ядовитая семейка. Синицина-лайт царапается, Синицина-хард вообще чума. Ты учишься на Валькирусе, сонц? – Он повернулся к Владе.
«Сонц… А что – пусть так меня называет, а Муранов слышит», – подумала Влада, рассматривая валькера. А он совсем не такой уж и страшненький, если ему прижать уши к голове, чуть усмирить прическу и научить нормально ходить.
– Да, я на Валькирусе, – она улыбнулась. – Влада Огнева, первый курс.
Валькер вдруг удивленно охнул, повернувшись к ней.
– А-а-а… та самая Влада, которая наполовину светлый маг и чей отец оказался вампиром? Я слышал сплетни, но не знал, что это ты. А меня и это не пугает! – Валькер отважно протянул Владе худую обветренную ладонь. – Димон Ацкий, третий курс Валькируса. Если я кого реально и побаиваюсь, только вот ее…
Он кивнул на экран телевизора, где в такт высокопарным словам качалась высокая прическа, из-под которой окружающих буравили два маленьких фиолетовых глазика. Деканша Валькируса и тетя Синициной была похожа на большую ящерицу, которую одели в дорогой синий костюм, повесили на уши блестящие серьги, напялили рыжий кучерявый парик и обидели на всю жизнь.
– А здесь, вообще, строгие преподы? – поинтересовалась Влада.
