Издалека, с необозримых границ вселенной тянулись к Земле золотые полосы. Словно мчались тысячи метеоритов, ведя за собой сверкающие шлейфы. Наташина комната-кубик наклонилась на невидимых волнах ещё сильнее, когда этот поток накрыл её. В окне, смотрящем в космос, было видно, что золотые шлейфы – полые, словно прозрачные трубы. И там, внутри них… есть что-то ещё.
Но Наташа не смогла рассмотреть. Не успела. Огромная белая рука, увенчанная короной жемчужных ногтей, вышла из пустоты космоса и взяла комнату-кубик. Изящные пальцы пролезли в окно и дверь, и остановили качание маленького домика. Голова Наташи перестала кружиться. И она наконец заснула.
***
Встали днём. Предусмотрительно оставленная в запас шестая бутылка шампанского пригодилась для спасения жизни умирающих с похмелья. Петрова откачала подруг и себя с помощью ледяного напитка и горячего супчика, и отправила девчонок по домам на такси.
А сама завалилась спать ещё часов до четырёх вечера. Впереди три выходных. Двенадцатое декабря выпало на понедельник. Пили вечер с пятницы на субботу. Так что сегодня первый день мини отпуска. Наташа ничего не делала и лежала перед телевизором до позднего вечера.
Новости подпортили лениво-счастливое настроение. Опять про маньяка.
– Твою ж мать, я думала все мудаки остались в девяностых, – выругалась Петрова, глядя в экран.
Информацию давали осторожно. Говорили, что убитые женщины были найдены возле мусорных баков в разных районах города. Тела были в мешках. Не говорили что расчленены, но Наташа поняла. Целые тела в пакете заметили бы быстрее, а говорили, что обнаружили случайно. То есть мешок был не большим и не имел формы тела человека. А значит, труп был в нём по частям.
Петрова переключила канал. Не хотела впасть в ужас. Действительно, в последние годы маньяки стали чем-то вроде пережитка прошлого. Или устрашающими персонажами фильмов. А в нынешнем времени, их не должно быть. Но новостные передачи утверждали обратное.
Наташа сходила в душ и снова завалилась в постель. День с похмелья – это день тишины и сна.
За окном стемнело рано. Петрова оставила гореть ночник, убавила звук телевизора и задремала. Почему-то вспомнился её сон. Квартира-кубик в космосе, золотые трубы, летящие к Земле, и рука, остановившая качание. Смешной сон… и жуткий. Наташа внезапно осознала это. Почему-то вчера страшно не было, а сейчас…
Она вздрогнула, открывая глаза. Что-то щёлкнуло. Но как-то… не так.
Наташа села на кровати. Оглядела комнату, пытаясь понять, что её разбудило. Кажется, ничего не изменилось. Приглушённый свет, тишина. Блики от экрана телевизора играли на гладких поверхностях кухонных шкафчиков и в зеркалах.
Но всё-таки, это странный щелчок. Словно рядом…
Петрова сглотнула. Да, рядом с ухом щёлкнули пальцами. Громко. Как будто… для того, чтобы разбудить.
Наташа медленно встала. Понятно, что показалось, приснилось. Что ещё может быть? Но менее жутко от этого не стало.
Петрова глубоко вздохнула, заставила себя выбросить странный щелчок из головы, и пошла в туалет. Пошла… бы. Шага два сделала от дивана. Боковым зрением взглянула на телевизор, но не увидела его, потому что… на диване кто-то сидел, загораживая экран и полкомнаты.
Наташа отскочила, снесла столик, ударилась о дверцу шкафа, и замерла, прижавшись к ней и глядя перед собой. Но уже никого и ничего. Светил экран телевизора, шёл какой-то фильм, и на постели никого не было.
