Пеньки да гарь. Мой дух отверст.
Болота чернью – крест простора…
Воздет небесный судный перст.
Звереют ветры. Рваны раны.
Долины стонут. Тракт пылит:
рубли, вагонов караваны,
смерть лесовозами рычит.
Порушены природы храмы.
Порядок Божий пал, разбит?
Бульдозеры, лебёдки, краны.
Агонией душа храпит.
На дыбе племя распиная,
хохочет злобный ада царь.
Отравы ядом власть иная
плюёт в Отечества алтарь.
«Князья», «бояре», не икая,
подачки жрут. Алкает тварь.
Чумой рвёт пир, вопя, спиваясь.
Всё круче в небе хаос, хмарь.
Доколе?! Где страны защитник,
попиленной России страж?
Восстанет чести зов забытый,
проснётся в сердце Божий страх?
Закон возмездья – столп гранитный?
Когда же взвоет злобный враг?
Продажный, смрадный слой «элитки» –
вон, прочь в истории овраг!
Я верю! Встанут скрепы лесом:
деревья, дети, совесть, дух!
Воспрянет добрым дивным веком
Россия. Пусть лелеет слух
дубравы шум, природы смехом
разносится Мещёры гул.
Надежда девственным подлеском
с Любовью, с Верой ввысь растут.
В Мещёре тихой и родной
Калина грезит тёплым летом,
но льёт осенний дождь слепой,
тоскливым жжёт зимы приветом.
Природа средней полосы
над поймой Клязьмы раскидала
слезу дождя, алмаз росы,
кусты Калины кровью алой.
Затянут серым неба свод,
вода рябит свинцовой коркой;
как золото, листва течёт
и тонет в тьме реки бездонной.
Предзимья день Калины пьёт
живую кровь… Но крепки гроздья,
и ярких алых ягод лёд
вбивает стужей в ветки гвозди.
Держись, родная, скоро ночь.
Мороз скуёт ветра и жилы.
Нет силы. Смерть… Но донесёшь
дар жизни свой судьбой нелживой.
Блеснёт река стеклом. Зима
мещёрские скуёт просторы;
Калина, горькая моя,
собой небесных птиц накормишь.
Почему, Русь моя золотая,
даже если нагая, босая,
для меня ты одна дорогая?
Разлилась без конца и без края.
Преклонились берёзки пред высью…
Думы все упокоены жизнью.
Золотых лет прошедших страницы
жаждут тихой молитвы, забыться.
В небо синее возглас возносят
колокольные древние стоны.
И прощения Вышнего просят
покаянные, скорбные звоны.
Почему, Русь моя золотая,
даже если больная, слепая,
лишь одна для меня, дорогая,
разливаешься далью?.. Святая.
Ярославль. День города. Май
Зарделось солнце над лесами.
Багровый диск огнём горит.
Царицы-Волги берегами
край чудный, русский жизнь хранит.
В медвежьей чаще ландыш дивный,
белея, дарит нежный цвет.
Сын Велеса и Дивы милой –
Ярило – славит миру свет.
Бог Солнца, пахарь, воин ярый,
сын властный огненной любви,
земле и хлебу светоч яркий,
товарищ смеха, друг гульбы.
Защитой берегов просторных
великой матушки-реки
племён трудолюбивых, вольных
надёжны станы, век крепки.
Течёт бурливо Волгой время.
Сошлись и Запад, и Восток:
род Рюрика воспринял племя
степной Рогнеды, страсть, восторг.
По воле мудрой Ярослава
на стрелке рек прекрасный град
расправил плечи. Гордость, слава –
мой Ярославль – отец и брат.
Кольца столица Золотого.
Кресты вознёс под небеса
и православия святого
являет миру чудеса.
Мой богатырской веры город,
истории, культуры клад,
в июльский жар, в январский холод
дышать и жить тобою рад.
Над набережной ширь просторов,
земли могучей, русской свет,
тут соловьиным звонким хором
для сердца трепетный привет.
Театр, музеи, храмы, люди,
труды ума и рук, любовь;
пусть в счастье, с радостью пребудет
мой город в час и в век любой.
Зарделось солнце. Милый город
встречает утро. Праздник. Май.
Мой Ярославль прекрасен, молод.
Родной, российский славный край.
Город Владимир. Дмитриевский собор
