Поднявшись и пройдя к окну, за которым, так же как и утром, поливал дождь, я расслышал небрежную усмешку Игоря. Он-то прекрасно понимал, что в этом мире, в этой галактике, в этой Вселенной добрых дел делать нельзя… За них платить потом дорого.
– Вопрос неправильно поставлен. А нужно ли ее спасать? – сказал я, поворачиваясь спиной к окну. – Посмотри на меня.
Она посмотрела, не понимая.
– Видишь, я стою спиной к окну. Если мы ее спасем, то я уже никогда не смогу подойти к окну. Сейчас я выгоден Земле, так как кроме меня никто тут ни черта не понимает. Да и с Орпеннами очень удачно получилось… Но придут другие, и я буду мешать. Или я могу уже сейчас мешать исполнению законов Земли на территории Ивери.
– Они отомстят? – удивленно догадалась Ролли.
– Непременно, – кивнул я.
– Почему ты так уверен? – усомнилась она.
– Принцип власти, – сказал я и, видя непонимание, пояснил: – У власти не может быть ограничений кроме тех, что власть сама на себя наложила, или тех, что ей противопоставила другая власть. В демократии власть народа противопоставлялась власти избранных ею же людей. По-русски говоря, не выбрали бы второй раз или сняли бы с должности голосованием, не выполни избранный человек волю народа. А у нас власть ограничивают законы, которые сама же власть приняла. А законы предписывают так много… не власти, а нам. Не выполни я предписанное законом – в таком случае я заявляю, что власть Его Величества не распространяется на Иверь. И будет война. Ведь драгоценный камень, олицетворяющий Иверь, уже восемь лет как сверкает в Его короне. Что же его теперь, выковыривать?
Ролли пересела в мое кресло, что вообще было немыслимо, и с мольбой посмотрела на меня:
– Но можно же что-нибудь придумать?
Я пожал плечами, не зная, чем помочь ее страдающей совести.
– Игорь, – обратилась она к мужу, – придумай что-нибудь. Ты же можешь!
Ну почему нет тех, кто в меня так же верит? Почему не на меня смотрят эти прекрасные глаза? Господи, да я бы разбился, но нашел выход!
Игорь, конечно, нашел. Еще бы он не нашел. Его словно осенило:
– Где сейчас эта, как ее… Алена.
– У нас, – сказала Ролли.
– Вот! – поднял палец Игорь. – Пусть там и остается.
– В каком смысле? – спросил я, не понимая.
Игорь улыбнулся мне и Ролл и произнес самую глупую из слышанных мной от него фраз:
– Вассал моего вассала не мой вассал.
– И что? – сказал я. – Твою присягу кто-нибудь признал недействительной? Или ты думаешь, что прикажут мне вернуть девушку и я не верну? Ты забыл, что Апрат, правителями которого вы номинально являетесь, вошел не по договору вассалитета, а по капитуляции. Пряча ее у себя, вы тем самым прячете ее у меня. На всей Ивери вассалы только дикари Вождя и Орден Семи Мечей… Орден Единого бога.
– М-да… – согласился Игорь.
– Мне надоели постоянные напоминания, что у меня уже нет моих владений, – со злостью сказала Ролл.
Я только отмахнулся.
– Все у тебя есть, только не заморачивай нам голову. Хочешь, вон забирай этого инвалида, – я кивнул на Игоря, – и валите к себе. А то ты вламываешься ко мне в комнату и приказываешь в моем доме так, что становится непонятным, кто здесь хозяин.
Она насупилась, но промолчала.
– Давайте передадим ее под защиту дикарей, – простецким тоном предложил Игорь.
– Нет уж, – сказал я, качая головой и глупо улыбаясь. – Чтобы ее там сделали одной из жен Вождя?
– Ну и пусть, – усмехнулся Игорь. – Нам проблем меньше.
