– Ты месяц был капитаном, и при этом не знаком с ИИ?
– Имплант 2-го класса не позволяет провести подключение напрямую, да, я с ним общался, но слишком поверхностно, чтобы выявить какие-либо проблемы, да и не должно их быть. Наш программист его совсем недавно проверял.
– Хорошо, благодарю за помощь.
Влад прошёл к месту капитана, и, сев на жёсткое кресло, начал медленно подключать провода связи к своему правому виску, где и были все необходимые разъёмы.
– Мы что, уже куда-то собираемся? – спросил Антон.
– Нет, просто хочу протестировать систему и познакомиться с кораблём.
Последний провод был подключен, и Влад стал единым целым с кораблём. Теперь у Воронова было два разума – его, и интеллект корабля, и две тела – родное, пусть и не целиком, но органическое, и новое. Громадное, созданное из стали и титана, ощетинившееся пушками, и закрытое от окружающих опасностей непробиваемыми щитами. Он чувствовал, как с невероятной скоростью бьётся его новое сердце, самая важная, и самая уязвимая часть – реактор, генерирующий громадные объёмы энергии.
Теперь он не был просто человеком. Он был кораблём. Он был Владыкой Пустоты.
15-е января 3217-го года. Сектор Жерн Система ЖК-25-681.
Манёвр оказался удачным, снаряды Кайзеров пробили щиты бедного крейсера, внешне обшивка практически не повредилась, но датчики дали информацию об успешном подрыве снарядов глубоко внутри корабля, столь тяжёлый урон должен был если не вывести врага из боя, то уж точно заставить его отвести внимание от Азазеля.
А зря.
Юки сообщила о готовности стрелять, единственная проблема – Илья загораживал целевой линкор. Заработали маневровые и маршевые движки, меняя курс, и уводя Муромца из-под линии огня. И вот, спустя пару минут корабль оказался вне радиуса поражения.
В канале связи раздался радостный крик, и мощнейший лазер вонзился во вражеский линкор. Уже спустя полминуты сенсоры зафиксировали взрыв реактора.
Такова была ужасающая мощь “Палача Проповедников” громадной лазерной установки, мощной, и долго не перегревающейся, способной одним залпом покончить с кораблём. Была у неё лишь одна проблема – она была настолько большой, что не помещалась ни в какую турель, даже на гранд-линкоре на неё не хватало места (За единственным исключением, но это самое “исключение” было размером со средних размеров орбитальную платформу). Именно ради использования таких больших пушек в поле были созданы мониторы, одним из которых был Азазель.
Монитор – корабль размером с небольшой крейсер, с поправкой на то, что половину, а иногда и две трети корпуса занимало то самое курсовое орудие, сжирающее иногда три четверти от мощности реактора, и это была не единственная проблема. Орудие наводилось вместе со всем остальным кораблём, поэтому Азазель, как и любой монитор, был просто напичкан огромным количеством маленьких, но гибких и хорошо управляемых маневровых двигателей, которые забирали на себя остатки энергии реактора.
В итоге мы получали медленный, так как все маневровки ставились за счёт маршевых двигателей, и невероятно хлипкий, из-за слабых щитов корабль, способный одним выстрелом уничтожить тяжёлый крейсер, а при удачном стечении обстоятельств и линкор. Дорогие, хлипкие, медленные мониторы часто бездарно гибли, но ещё чаще, благодаря слаженной работе эскадры, они превращались в ночной кошмар для любого врага, пошедшего против флота Технократии. При таком раскладе неудивительно, что капитанами таких кораблей хотели стать все, но после знакомства со статистикой потерь мониторов, среди желающих оставались только сорвиголовы вроде Юки.
