Власть и общество: избирательные реформы и их восприятие в Великобритании в последней трети XIX века - страница 16

Что касается позиции консервативной партии, то, хотя находились депутаты, выступавшие за скорейшее проведение реформы, (поскольку они видели для себя преимущество в перераспределении избирательных округов. – Е.Н.)^>[79], в целом партия во главе с Дизраэли выступала против билля и преследовала политику спокойного, но непреклонного сопротивления. Причины подобной позиции тори заключались в следующем. Перераспределение избирательных округов 1867–1868 гг. давало консерваторам существенные преимущества, поскольку в графствах интересы землевладельцев по новому перераспределению не были затронуты[80]. Британский историк Ч. Сеймур утверждал, «любое преобразование неизбежно уничтожило бы это преимущество, а также ослабило бы позиции консерваторов и усилило – радикал-либералов[81]». Именно по этой причине Дизраэли не желал расширения избирательных прав для сельскохозяйственных работников. Немного можно было выиграть, но многое проиграть. Существовало опасение, что реформа вызовет раздражение землевладельцев тори и фермеров.

Помимо вышеуказанных соображений, существовала общая тревога консерваторов по поводу излишней, как им казалось, установившейся в политической жизни демократической тенденции. В рядах тори реакционное направление распространялось приблизительно с 1867 г. В основе его лежали твердо укоренившиеся опасения, что сельскохозяйственные рабочие если дать им власть, попытаются использовать ее для преследования собственных социальных и экономических интересов, и в конце концов это разрушит установившуюся социальную структуру[82].

Хотя официальное единство либеральной партии было достигнуто в конце 1870-х гг., оно мало помогло для примирения различных фракций внутри партии. Хартингтон, как лидер правого крыла, формально поддерживал расширение избирательных прав с 1877 г. Хотя подчиненные были вынуждены последовать за шефом, отдельные виги не скрывали свою неприязнь к биллю о правах. Как верно подметил один из консерваторов во время дебатов в 1877 г., «своим воплем достопочтенный джентльмен (Тревельян. – Е.Н.), несомненно, пытается выдвигать авангард продвинутых членов либеральной партии, с которой он связан, во власть в более или менее отдаленный период. Но он должен знать, что обсуждение данного вопроса неприятно в настоящее время для многих членов либеральной партии» [83].

Данное заявление было прекрасно обосновано. Виги понимали, что принятие билля о реформе представляет прямую угрозу их избирательным интересам и прочности их позиции внутри либеральной партии. Любое серьезное перераспределение означало исчезновение небольших городков, на которые они полагались. Была вероятность исчезновения округов с двумя членами, где виги могли управлять вместе с радикалами или умеренным крылом. Более того, виги были солидарны с тори, что реформа сделает парламент слишком демократитичным[84]. Однако виги не могли открыто сопротивляться расширению электората, и хотя, их враждебность была очевидной, большая часть из них предпочитала воздерживаться от обсуждения вопроса.

На позициях правого крыла стояли и часть умеренных либералов. Гладстон занимал промежуточное положение и испытывал значительные трудности, маневрируя между вигами и радикалами. С самого начала он склонялся к радикалам, однако открыто не поддерживал билль. Джон Мор ли вспоминал слова Гладстона: «Нам следует серьезно опасаться раскола либеральной партии по вопросах экономики, по религиозным вопросам, по биллю о правах. Но я полностью на стороне тех, кого можно назвать передовой партией»