Власть и общество: избирательные реформы и их восприятие в Великобритании в последней трети XIX века - страница 24

Тогда внимание Чемберлена переключилось на создание массовой организации за пределами парламента. В мае 1877 г. в Бирмингеме была открыта Национальная Либеральная федерации, а Чемберлен стал ее первым председателем. Предполагалась, что она станет независимой от партийного руководства и станет выражать мнение партии, а точнее, ее радикального крыла. Последние постепенно пришли к пониманию необходимости объединения билля о правах с перераспределением избирательных мест. Впервые они были представлены в форме общей резолюции[110]. Однако ее принятие проходило непросто. Тревельян предпочитал выступать лишь за билль о правах и не затрагивать тему перераспределения. Дилк, напротив, понимая всю необходимость данной меры, не раз уговаривал Тревельяна пойти на уступки. В итоге объединение двух элементов значительно улучшило стратегическое положение сторонников реформы[111].

Одним из показателем того, что в 1876 г. реформа стала рассматриваться более серьезным образом, стало участие в дебатах Роберта Лове, который вовлек в них в качестве оппонента своего давнего антагониста Дж. Брайта. Лове, выступая против дальнейшего расширения избирательных прав, утверждал, что традиционная идея права голоса как привилегии, предоставляемой избранным, заменялась принципом естественного права[112]. «Они (депутаты. – Е.Н.), – заявлял он, – вступают на путь необузданной демократии по американской модели, на путь всеобщего избирательно права. Мы сделали из равенства маленькое божество. Мы установили его, как идола, и должны отвечать за последствия»[113]. Брайт ответил утверждением, что конституция представляет все население страны, поэтому самое широкое избирательное право является предпочтительным. «Нынешнее расширение сделает электорат более пропорциональным и полным»[114].

Позиция консервативного правительства, занятого внешнеполитическими проблемами, оставалась неизменной. Огромный резонанс вызвала речь Дизраэли, в которой премьер-министр полагался на свой старый довод, касающийся «полной меры». Он говорил, что новый подход к вопросу реформы ничего не изменил, поскольку, чтобы показать честные намерения, нужен конкретный план перераспределения, а не просто общая резолюция по вопросу. Дизраэли продолжил нападки на Брайта, заявив: «защищая избирательное право для мужчин, оратор даже не упомянул о необходимости справедливого распределения мест». Истинную цель радикалов, премьер-министр видел в полностью измененной в их пользу системе представительства через предвыборные махинации. Несомненно, Дизраэли пытался запугать вигов стремлением радикалов уничтожить сбалансированность британской конституции.

Всеобщий интерес к вопросу реформы проявился во время парламентской сессии 1877–1878 гг. В эти годы цель радикалов включить реформу в предвыборную программу либеральной партии подошла к конечной реализации. Большую роль сыграла неизбежная в скором времени отставка правительства Дизраэли, а благодаря упорной работе радикалов за стенами парламента реформа становилась все более популярной. Как оказалось, реформа явила собой дополнительный необходимый компонент для успеха либералов – вопрос, по которому партия сумела объединиться, который она донесла до народа и использовала против правительства.

Во время дебатов в июне 1877 г. торийскому министерству пришлось больше защищаться в отношении реформы, чем в предшествующий год. Тори почти не отрицали доводов инициаторов реформы, лишь продолжали упрямо твердить, что время для дальнейших изменений еще не пришло