– Как же ты жалок, – произнесла Лорин. – Твоя эгоистичная сущность накрывает тебя всего с головой. От тебя исходят желчные волны, охватывающие всю сущность вокруг. Как бог с такой великой способностью творить жизнь может быть таким жалким существом как ты?
Ненависть Лорин еще больше подпитала Соргона. Он наполнялся силой. Никто этого не замечал кроме Герлины. Воительница всегда видела врага и знала, чем он живет и от чего погибает.
– Что ж, Соргон, – произнес Бривель, не давая ему ответить. – Раз уж ты возвысил себя столь высоко, то, наверное, наша помощь при создании мира тебе не понадобится.
– Я об этом и говорил, – прошипел Соргон, явно довольный результатом.
– Ты недослушал меня, – улыбнулся бог огня, внутри закипая от ненависти. Его собеседник это чувствовал. Чувствовал и вновь подпитывался. Одного он не знал точно – эта встреча была идеей Герлины, и все боги, кроме него, знали к чему она ведет. – По праву большинства мы изгоняем тебя, Соргон, в подземелье нашего мира. Отныне ты будешь жить там и творить свое подземное жилье сам, как того и желал. Теперь ты теряешь свое имя и зовешься Сор'ан. Опустись на колени!
Последние слова Бривель произнес громко и властно. Удивление накрыло бога жизни неожиданной волной и округлив глаза, Соргон сразу начал представлять развитие этого момента. А потом он рассмеялся в полный голос. Ситуация его забавляла. Но одновременно осознавая, что силы не равны, он еще больше понимал, на сколько жалко его окружение.
– Вы, ничтожества, даже не понимаете законов богов. И вы собрались строить мир? – он вновь засмеялся. Смех его лился по всей поляне прямиком в Олзу. – Чтобы применить права большинства, сначала нужно создать мир. – Соргон говорил и не переставал смеяться.
– Это не обязательно, – спокойно ответила Герлина. – Нам достаточно убить тебя сейчас.
Соргон еще громче рассмеялся, прикидывая к чему все идет. Прямо посреди смеха он схватил Бривеля за горло и в одночасье отдалился от богов на десятки шагов. Хватка была сильной, и бог огня, задыхаясь, понимал, что Соргон впитывает его жизнь в себя. Никто из присутствующих не успел бы ему помешать. Но тут послышался громкий свист, и Бривель закрыл глаза. Это был сигнал, о котором Соргон ничего не знал. Мгновенно солнечный свет стал в стократ ярче и с каждым мигом нарастал, выжигая все вокруг своим яростным светом. Только Соргон не успел сообразить, что происходит и ему моментально выжгло глаза. Он тут же ослеп и от наступившей боли ослабил хватку. Полуживой Бривель упал на землю, не открывая глаз. Свет больно жег кожу, но как появился, так же стремительно и исчез. Боги стояли перед кричащим от ужаса и боли Соргоном. За доли секунды поляна была выжжена, а ручей с рыбками пересох. Но дальше поляны свет не распространился и сад остался нетронутым.
Соргон кричал громко, и вскоре его крик перерос во что-то невнятное. Его враги не сразу услышали в нем смех. Глаза бога жизни быстро восстанавливались, кожа омолаживалась, и он становился сильнее и злее.
– Это все, на что вы способны? – взревел он, понимая, что теперь к свету у него иммунитет. Его рука взметнулась сначала к небу, а потом он резко опустил ее к земле. Богов сковало, они не могли пошевелиться. Соргон через землю высасывал жизни, впитывая их в себя.
– Огонь, – прошептал Бривель из последних сил. Слабое пламя ударило Соргона и тут же потухло. Бог жизни смеялся. Никогда ему еще на было столь хорошо. Сила богов переполняла его.
