– Заметно.
– Зато заработал полный карман денег. Любишь кататься, люби и силу трения.
Издержки производства.
– А как насчет второго кармана? – спросил он. – Не хотите ли наполнить и его? Причем без всякого мордобоя?
– Если это деловое предложение, то я слушаю.
– У меня есть заказ, – сказал Бецкой, – причем очень сложный заказ, почти безнадежный. Я должен уничтожить две небольших фабрики. Пока это лишь экспериментальные фабрики, но они уже мешают многим большим людям.
– Или большим негодяям? – уточнил я.
– Это одно и то же. В большинстве случаев.
– А какое производство?
– Да уж не детские велосипеды.
– Оружие? – предположил я.
– Оружие люди покупают, а не делают.
– Тогда наркотики?
– Нечто в этом роде.
– Не понимаю. Как может быть «нечто в этом роде»?
– Какое самое приятное ощущение вы знаете? – спросил он.
– Что-нибудь из области любви или секса?
– Нет. Самые приятные ощущения испытывает человек, умирающий от жажды, когда ему позволяют выпить стакан воды. Ничего лучше на земле нет и не будет.
Второе по силе приятное ощущение получает человек с некоторыми кожными болезнями, когда он расчесывает свои струпья. Особенно, если он расчесывает их после долгого перерыва. На третьем месте стоят традиционные наркотики. И лишь на четвертом его величество Секс. Так вот к чему я веду. Можно создать кожный наркотик. Человек сыплет порошок на кожу, ждет пару минут, а потом расчесывает присыпанное место. При этом он воет от восторга, воет как зверь, катается по полу и грызет ножки стульев от наслаждения. Что-то в таком роде. Подобную силу удовольствия не дает ни любовь, ни наркотик. Кстати, и любовь и наркотики воздействуют на одни и те же центры в мозгу.
– Вы медик?
– Заканчивал училище, как ни странно.
– Тогда появятся кожные наркоманы? – сказал я.
– Они все равно появятся. Они будут расчесывать себя до голого мяса. Их будут принудительно лечить, садить в тюрьмы и так далее. Но, если уничтожить фабрику сейчас, все это случится позже.
– Я только за. Но вы говорили о двух фабриках.
– Удивительно, – сказал Бецкой, – удивительно, что никто раньше не додумался до этого. Вы когда-нибудь брали в руки мухомор?
– Нет. Он ведь очень ядовит?
– Условно ядовит. Большинство мухоморов съедобны. А императорский мухомор считается вкуснейшим съедобным грибом на свете. Но он у нас не растет. В наших лесах растут обычные красные мухоморы.
– Они тоже съедобны?
– Они ядовиты, но не смертельно. Они дают чувство опьянения, которое на сто процентов совпадает с опьянением от водки. Вместо водки можно пить отвар из мухоморов. Не будет разницы.
– Тогда почему…
– Не знаю. Наверно, легче сходить в магазин, чем в лес. Но вполне можно наладить производство безалкогольной мухоморной водки. Такая водка может быть даже сухой: если жевать сухие мухоморы или даже мухоморную муку, то результат тот же самый. Можно даже пирожки печь из такой муки, если придумать технологию.
Но более того: в Сибири есть вариант нашего красного мухомора, который вместо опьянения дает сильное эйфорическое состояние. Точно также, как и наркотик. По виду этот мухомор совсем не отличается от нашего, обычного. Его можно завезти в наши края и выращивать как вешенку. Это будет в тысячу раз дешевле маковой соломки.
– Но вам нужно найти две фабрики, – сказал я. – Это двойная работа.
– Обе будут рядом. Они принадлежат одной и той же фирме, потому что оба изобретения сделал один и тот же человек. Он же и полностью разработал технологию.
