Власть Тьмы. Эделиада. Том 2 - страница 26

Но сначала мне нужно слиться с ним. Сначала нужно испробовать его. Я знаю кто станет нашей первой жертвой. Эта островная свинья пожалеет, что убил меня! Хотел убить меня? Нет, я не мертва. Я… Мёртвые не чувствуют жажды мести. Мёртвые не ненавидят. Мёртвые не чувствуют боли… Нет, ему не удалось убить меня. Я помню кто я. Я – Присцилла Неоттон! Меня нарекут новым Убийцей Богов! Но я не… Я умерла. Нет! Будет так! Я стану их огненным бичом. Стану Истинной Тёмной Госпожой. Я жива!»

Туман безумия спал. Присцилла пришла в себя и ужас, смешавшийся с отвращением, наполнили её. В кромешной темноте она ощутила под собой бесформенную шевелящуюся массу. То тут то там раздавались чавкающие, булькающие звуки, скрежет зубов и повизгивание. Воздух был пропитан прогорклой вонью гниющего мяса и ещё чем-то настолько кислым и едким, что слезились глаза. Единственным источником света здесь были странные, желтоватые огоньки, хаотично мечущиеся в темноте. Она стала различать скрюченные формы когтистых конечностей, растянутые пасти с сотнями игольчатых зубов и покрытые коростой длинные, походившие на коровьи хвосты.

Живот резануло нестерпимой болью и эта боль заставила Присциллу осознать: она не дышит с момента пробуждения. Эта мысль настолько ужаснула её, что вытеснила все остальные. Она судорожно захрипела, наполняя лёгкие сырым подземным воздухом.

– Живая! Живая? Живая! Живая? – тонкими скрежещущими голосами отозвалась масса. – Хозяин! Хозяин! Живая! Живая!

Из полутьмы проявился силуэт и над Присциллой зависло серое лицо человекоподобного существа. Существо почесало свои небольшие рожки, затем осторожно убрало с её лица запачканные землёй волосы и пропищало:

– Ворожея? Ворожея? Живая? Живая?

Присцилла кивнула, чуть коснулась огромной рваной раны на животе и застонала от боли. Далее последовали беспорядочные визги, чмоканье и свист, которые она приняла за обсуждение её новыми друзьями, или всё-таки недругами, текущей ситуации. Последовавшее за этим единодушное клацанье и гортанные звуки свидетельствовали – решение принято.

Произошедшее далее бросило вызов разуму магички. Дико завопив, несколько рогатых накинулись на одного своего собрата и буквально разорвали бедолагу на части. Набив свои огромные рты его внутренностями и хорошенько прожевав, они поочерёдно изрыгнули вязкую массу прямиком ей в рану. Невзирая на полное отсутствие сил, Присцилла пыталась брыкаться и отбиваться от столь жуткого знахарства, но несколько крепких, пусть и худощавых, рук намертво прижимали её к земле.

Закончив «лечение», существа сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее начали отбивать копытцами некий нестройный ритм. Они кривлялись, корчились в какой-то гротескной пляске и вдруг все разом заверещали некое дикое подобие песни. Странен и примитивен был их язык. Разнообразны и причудливы звуки, сплетавшиеся в слова. Их песня полнилась присвистом, клацаньем, причмокиванием, мычанием и рычанием. Но было в ней одно, повторяющееся чаще других звукосочетание, выбивавшиеся из общего гомона, которое Присцилла могла различить. И вот уже скоро рогатые уродцы вопили только его. Будто в трансе они повторяли снова и снова:

«Вий! Вий! Вий! Вий!»

Дойдя до исступления, существа принялись топтать своих упавших сородичей, грызть друг друга и сечь острыми когтями. Люминесцирующая зеленовато-чёрная кровь брызгала на стены земляного тоннеля и находившейся в полутрансе-полуобмороке магичке стали всё яснее и яснее видны сцены этой нескончаемой вакханалии мелких бесов, вечных холуёв Тёмных миров.