– Не удивляйтесь. Без этой маленькой демонстрации вы бы мне не поверили. В то, что я скажу, вообще трудно поверить. Вы все еще хотите знать тайну из тайн на Земле?
Ротшильды переглянулись и одновременно кивнули головами:
– Я тот, кого считают Сатаной, Шайтаном, Дьяволом, Иблисом, Люцифером и тому подобными исчадиями ада. Но это все сказки. Никакого ада, впрочем, как и рая, нет. Их придумал я. А я есть. Но я не злой дух и не падший ангел. Эту чушь про меня придумали церковники. Вот смотрите, как они все перевернули. Тот, кто заставляет людей страдать, ставит их на грань выживания, запрещает любые радости – добрый бог. А тот, кто говорит людям, богатейте, получайте удовольствия, цените красоту, гордитесь своими успехами – злой дьявол. Не кажется ли вам, что все должно быть наоборот?
Эдгар дал время своим гостям прийти в себя и продолжил:
– Хорошо, будем считать, последний вопрос был риторическим…
– Но как это возможно?! – у Лайонела, наконец получилось пошевелить языком, – получается, ты… вы бессмертный?
– А что тебя удивляет? Посмотри, кто из нас выглядит моложе? – на этих словах Эдгар встал рядом с Альфонсом.
Лайонел, лишь взглянув на стоящую рядом парочку, увидел то, о чем говорил Эдгар, (или как его теперь называть?). Альфонс выглядел на свои сорок лет. А Эдгару можно было с натяжкой дать тридцать. Как же он раньше этого не замечал? Ведь они знакомы с Пике уже…почти сорок лет. За это время сам Лайонел превратился в старика, а этому хоть бы что!
– Не называй меня «этот» даже в мыслях, – глядя в глаза старшему Ротшильду, сказал Эдгар.
– О, простите… я не знал…, – Лайонел совсем растерялся, поняв, что Эдгар читает его мысли.
– На первый раз прощаю. Предваряя ваш обоюдный вопрос, скажу: в мыслях можете называть меня Хозяин, Благодетель, Спаситель. Почему? Потому что, если бы я не сделал вашего деда придворным фактором курфюрста Гессен-Кассельского, а вашим отцам не дал заработать во время наполеоновских войн, вы до сих пор бы жили в какой-нибудь халупе Франкфуртского гетто. Так кто я для вас?
Пауза затянулась, и ее прервал молчавший до сих пор Альфонс:
– Вы наш Благодетель? Я один раз случайно подслушал разговор отца с Клаусом Кантом. Отец упоминал некоего Благодетеля…
– Клаус Кант работает на меня.
– Мне все ясно, – почти спокойно произнес Альфонс, – Суэцким каналом изначально владели вы… господин Благодетель.
– Обращайтесь ко мне «мессир». Ну, раз мы разобрались с вашим вопросом, давайте обсудим мой.
– Да, мессир, – одновременно ответили Ротшильды.
– Мне нужно, чтобы вы спровоцировали кредитный бум.
– Простите, мессир, но ведь бурный рост кредитов вызовет такой же рост промышленности, – попытался возразить Лайонел.
– Именно! – ответил Эдгар.
– Но ведь это значит, промышленники резко пойдут в гору, а они и так нас опережают по темпам роста. Разве нам не нужно их притормаживать?
– Нужно, Лайонел. Только сначала пусть они под возросший спрос разгонят свое производство, закупят станки, наберут рабочих, а потом мы резко обрубим кредитование и начнем взыскивать долги.
– Ух, ты! Красиво придумано, мессир! – восхитился Альфонс.
Все произошло, как предсказывал Хозяин. В течение пяти лет банки накачивали экономику кредитными деньгами, вызвав потребительский бум, а два года назад, в 1873 году резко прервали кредитную эмиссию и начали взыскивать долги. В США пошли еще дальше и ввели золотой стандарт.
