Но Лорд поклялся себе: он не доставит им такого удовольствия.
Рядом с ним стоял его старший лейтенант, напряженно ожидающий поднятия якоря. Взглянув на флаг, развевающийся на грот-мачте, и желая ослабить напряжение, Кристиан заметил:
– Хороший денек для выхода в море, не так ли, мистер Макдаф?
– Да, сэр, – пробормотал тот, перебросив что-то через плечо.
– Господи, это еще что такое, мистер Макдаф?
– Волынка… сэр…
– А для чего она, лейтенант?
– Чтобы играть музыку, сэр.
– Она может пригодиться в сражении?
– Нет, сэр. Во всяком случае, не в морском сражении. Дело в том…
– Хорошо. Я бы предпочел, чтобы вы оставляли ее в своей каюте, заступая на вахту.
– Но…
– Мистер Макдаф, это приказ, – усмехнулся Кристиан, желая смягчить холодный тон.
Волынка? Господи, до чего дошел флот! Качая головой, он посмотрел на штурмана. Уши Тома Венама были огромными и так сильно оттопыривались, что казалось, его шляпа держится только на них. На левой руке недоставало пальцев, а кончик мясистого носа потемнел от загара. Рядом с ним стоял мрачный парень в грязной форме гардемарина; в одной руке он держал грифельную доску, в другой – карандаш.
Йен Макдаф с тревогой посмотрел на капитана, поглаживая рыжую бороду, словно опасаясь, что его ждет та же участь, что и Тича. Да, у Макдафа, черт возьми, есть причина переживать! Как второй по чину офицер фрегата, он должен являть собой образец поведения, а не провоцировать непослушание. Растительность на лице недопустима, как и шотландский костюм.
Кристиана охватил гнев: это же флот, а не балаган, черт побери!
Но он подождет! Сначала они выйдут в море, и тогда он напомнит Йену о бороде, выскажет свое мнение о замызганной форме гардемарина, о других нарушениях, которые успел заметить на фрегате. Сняться с якоря и выйти в море не так просто, поэтому сейчас не время отвлекать старшего офицера от дела. А что касается экипажа… Матросы его ненавидят, однако их неприязнь еще возрастет, когда фрегат окажется в океане.
Лорд улыбнулся. Он не искал здесь ни дружбы, ни популярности. Главное сейчас – вывести корабль в море, достойно отойти от Портсмута на глазах у всех знакомых, других капитанов и… адмирала.
На носу фрегата матросы с проклятиями вытягивали через клюзы якорный канат. Один из них стоял у бушприта, жестами показывая, сколько ярдов еще осталось. Наконец он поднял руку, и Родс прокричал:
– Якорь поднят, сэр!
Кристиан едва заметно кивнул, потом взглянул на сигнальную башню, где полоскались на ветру флаги – знак, что судно может выходить из порта.
Да, все наблюдают за ним… Весь чертов порт…
– Поднять второй якорь! – приказал Лорд.
Но что-то не заладилось. Он понял это еще до того, как матросы выпрямились, недобро посмеиваясь и обмениваясь многозначительными взглядами.
– В чем дело, мистер Родс?
Тот повернулся с растерянным видом, никак не вязавшимся с блеском в его глазах.
– Кажется, якорь запутался, сэр.
Дьявольщина!
– Вы уверены, мистер Родс?
Лейтенант перегнулся за борт, всматриваясь во что-то, и Кристиан услышал смешки членов команды.
Саботаж!
Родс, выпрямившись, невинно посмотрел на него.
– Да, сэр, якорь зацепился. Какие будут приказания, сэр? – улыбнулся он.
Хуже всего потерять в такой момент якорь, но выбор невелик: или попытаться освободить якорь, или обрубить его и быстро отойти в море.
– Поставить марселя! – рявкнул Кристиан.
До него доносились злобные шутки, которые он старался не замечать, но поклялся не забыть. У него было всего несколько минут, чтобы поставить паруса и не дать фрегату столкнуться с другими кораблями.
