Й-Фрону никогда не приходило в голову обижаться ни на привычно игнорирующих его членов экипажа, ни на корабль. Но обидеться на этого надутого спесью индюка Дин-Джонга он считал себя вправе.
Плетясь вон из отсека, он даже забыл об опасности. В ту самую секунду, когда он перешагивал через коммингс, тот, как это часто бывало, подпрыгнул и ударил его снизу. Смелая фраза, приготовленная для Дин-Джонга напоследок, моментально улетучилась из головы. Схватившись руками за подбитое место, Й-Фрон немного пошипел, затем издал негромкий забавный звук:
– Й-й-й…
Собственно говоря, из-за этого звука он в свое время и получил добавку «Й» к данному в сортцентре имени.
Многим животным, а в особенности насекомым, свойственно общественное поведение. Например, муравьи, атакующие личинку, действуют планомерно и согласованно. Однако это вовсе не означает наличия у них какого бы то ни было разума.
Учебник биологии, 7-й класс
Вечерний праздник хоть и состоялся – со дня Сошествия с Нимба не бывало случая, чтобы праздник Созревания Тыкв был отменен, – но вышел скомканным. Песни как-то не заладились, танцоры двигались вяло, музыканты невпопад перебирали струны и пищаньем в дудки нагоняли зевоту, поэты и сказители так путали слова, что даже пьяный Кирейн на их фоне выглядел прилично, и Хранительница всерьез затруднилась, кому из них отдать предпочтение; из десяти выстрелов в мишень Леон промазал дважды, и приз отдали румяному недорослю, не числившемуся в главных конкурентах; вдобавок в состязании мудрецов Умнейший (многими было замечено, что он выглядит рассеянным), не дослушав, присудил победу старому Титиру, и Парис обиделся до глубины души; не смеялись дети, а взрослые не беседовали и не разливали Тихую Радость по пиалам из половинок орехов и надкрылий черепаховых жуков. Один Линдор показал свое умение шептуна во всем блеске, громадный дракон под его взглядом выделывал чудеса: крутился волчком, приплясывал и стоял на одной лапе, но особых восторгов так и не вызвал, и многие вздохнули с облегчением, когда мучения животного оборвались в кухонной яме. Одним словом, праздника как бы и не было.
Три большие луны взошли на востоке; на темнеющем западе, отставая от канувшего за лес солнца, проявилась тонким серпиком четвертая – меньшая. Заметили яркую звезду, ползущую по небу к югу, поперек движения светил. Ночь прошла беспокойно. Горели костры на площади, горел над головами Великий Нимб.
Всю ночь по дорогам и тропам шли гонцы. Специально отобранные, лучшие из лучших, все как на подбор сухопарые и широкогрудые, способные без отдыха покрыть расстояние в три дневных перехода, в мутном свете четырех лун они несли весть о вторжении Зверя и призыв о помощи. Шесть дорог и троп уходило в лес – шесть гонцов было послано – шесть ближайших деревень должны были получить послание задолго до рассвета и отрядить в помощь лучших шептунов и стрелков.
Ждали.
С рассветом вернулся первый гонец и, сообщив, что весть доставлена, помощь от соседей будет, в изнеможении повалился на сонный лишайник. Солнце еще не успело подняться над лесом, как друг за другом прибежали остальные гонцы; последним вернулся посланный в самую дальнюю деревню и, задыхаясь, сообщил, что помощи ждать следует только к вечеру, раньше из той деревни никак не успеть. После краткого спора Полидевка с Парисом решено было вечера не ждать и покончить со Зверем так быстро, как только возможно.
