Теперь Железный Зверь не казался таким уж страшным – даже самый маленький дракон вчетверо превосходил его размерами. Затопчут, уверенно думал Леон, стараясь не отстать от своего десятка, крича на бегу, как все. Он не хотел пропустить этот момент. Сейчас шесть чудовищ – шесть живых таранов – сойдутся в одной точке, и опасный Железный Зверь будет раздавлен лавиной тупой животной ярости, топчущих лап и рвущих когтей. Будет чудо, если Зверь сумеет отбиться от шести драконов разом, но если он все же отобьется, в дело вступят охотники и воздух наполнится пением отравленных стрел. Залп из четырехсот духовых трубок чего-нибудь да стоит!
От Железного Зверя отделился сверкающий обруч. Узкое кольцо, похожее на Великий Нимб, но неизмеримо более яркое, ослепляющее, стремительно раздалось вширь, захватывая пустошь, мгновенно вспыхивающую траву, кустарник, драконов, людей…
Охваченные жарким пламенем, шесть драконов продолжали нестись вперед до тех пор, пока последний из них не рассыпался на бегу в пепел. Люди, не подгоняемые приказами шептунов, оказались слабее. Некоторые из отставших сразу повернули к лесу. Кое-кому из них это спасло жизнь.
Вспыхивали, падали… Большая часть охотников продолжала бежать к Зверю, пуская стрелки из духовых трубок, и люди превращались в огненные столбы, так и не успев осознать, что произошло. Другие ложились ничком; некоторые, как Линдор, пытались с разбега перескочить через огненный обруч. Иные успевали крикнуть.
Леон выстрелил только один раз. Возможно, он попал в Зверя, возможно, и нет, – он не был уверен. Когда он споткнулся и с криком досады полетел в невесть откуда взявшуюся яму, он как раз заталкивал на бегу в духовую трубку новую стрелку – он бы точно попал во второй раз, в этом не могло быть сомнений…
Он закричал еще раз, когда пронесшийся над пустошью огненный вихрь опалил ему спину, попытался вскочить и упал снова, мучаясь от боли ожогов и еще не понимая, как ему повезло. Волосы на затылке сожгло, кожаный набедренник тлел и вонял. За что? Леон моргал ослепленными глазами. Почему так больно? Что люди сделали плохого Железному Зверю? Он моргал, видя и не видя, как недолгое время стоят, а затем падают факелы, только что бывшие людьми, как горит трава и с неба начинает сеяться пепел, а вот и лес загорелся, потому что до него дошел огненный круг…
Один из детенышей Зверя взмыл в воздух – оказывается, он умел летать! – и, легко набрав высоту, покружился над лесом там, куда ушло большинство спасшихся от Зверя. Лес в той стороне, и без того горящий весело и жарко, вспыхнул еще ярче.
Леон не пошевелился, когда детеныш прошел над ним так низко, что можно было рассмотреть свое отражение в его блестящем брюхе. Умом он понимал, что должен что-то сделать, может быть – поднять трубку и выстрелить, может быть – попытаться убежать. Он не сделал ничего. И он остался жив, а те, кто что-то делал, – вспыхнули и рассыпались пеплом.
Это было как страшный неправдоподобный сон. Этого не могло быть наяву.
И это было.
Лес вокруг Круглой пустоши горел весь вечер и часть ночи. Шипели, взрывались древесные стволы, поднимался жирный дым, влага спорила с огнем. Когда отблески пожара перестали освещать картину разрушения, Леон выбрался из ямы и, утопая локтями в горячем пепле, пополз прочь. Достигнув леса, он побежал.
Рудная жилка оказалась беднее металлом, чем ожидал Девятый, но все же он поступил правильно, обосновавшись здесь. Другие обнаруженные им аномалии располагались далеко, возле гор и в самих горах, почти на границе его участка. Основную работу лучше всего начать отсюда, с середины, и, накопив необходимое число зауряд-очистителей, концентрически расширять зону очистки до прямого контакта с зонами Восьмого, Десятого и Тридцать Четвертого. До сих пор не было оснований отказываться от отработанной методики.
