– Вот поэтому я и хочу, чтобы ты переспал с моей сестрой.
Я не понял последнего намека, так как перевести с марсианского на Аннануковский одно дело. Я знал только официальную речь, а вот простонародные обращения для меня оставались не очень понятными.
– Хорошо, – согласился я, – твой товар меня устроит, сколько бы он не стоил, сказал я и увидел, как он обрадовался. Я понял, что делаю доброе дело.
– Хочу еще одно согласовать, – сказал Рен, – Цена, которую я прошу намного выше стоимости товара.
– Что? – не врубился я.
– За те деньги, что ты мне заплатишь, можно переспать со всеми шлюхами нашей улицы.
– Ну и что, разве дело в деньгах?– удивился я.
Дом Рена, по правде сказать, не был ничем примечателен. Нищета полнейшая, несколько комнат, кухня и зал. На полках стояло много книг, что меня крайне удивило, в век компьютеризации… Да вся информация сейчас продается на дисках.
– Рен, ты что, любишь читать, ты что, не мог купить все это на дисках? – в спросил я.
– Диски не для бедных людей. Компьютер стоит бешенных денег, а книг полно на черном рынке, хоть и нелегально. Фирмы, делающие программы и выпускающие компьютеры, платят большие деньги правительству и полиции, чтобы книги больше не издавались. Но все-равно найдутся предприимчивые ребята, которым любое дело по плечу. Пошли, я тебя познакомлю.
В спальне, заставленной старой ветхой мебелью, на простой матрасной кровати, сидела маленькая девочка лет тринадцати. В двух своих ручках она сжимала книжку, усердно читая строчку за строчной, при этом она шевелила своими аленькими губками, бубня под нос прочитанное.
– Лейсли, познакомься, это Алекс, он станет первым твоим парнем, помнишь, я тебе говорил… Ну, ты поняла, давай раздевайся, а я пошел.
Рен покинул нас, а девчушка сбросила с себя платье, обнажив свое худенькое тельце. Не смотря на слабо выделявшиеся формы, она была прекрасна, и по моим жилам пробежал холодок. Незнакомая до сих пор форма возбуждения.
– Смотри, какая у меня грудь, – сказала она тоненьким нежным голосом, – почти второй размер.
– Послушай, Лейсли, ты такая хрупкая я боюсь с тобой это делать!
Выпучив глазки с обидой и разочарованием, она чуть не плача спросила:
– Почему? – а потом, уткнувшись в подушку лицом, зарыдала, – я уже взрослая! Через несколько дней аттестация моего мозга, и если не дать взятку, меня признают недоразвитой, и не видать мне школы никогда!
– Перестань плакать, пожалуйста, объясни толком, что происходит, зачем тебе деньги?
– Чтобы пройти аттестацию и знать свой умственный коофициент, но у нас если есть деньги, то и определяют правильно. А если ты не заплатишь взятку, то будешь дебилом.
– Договорились, я дам тебе деньги!
– Значить ты будешь меня трахать обязательно.Я не хочу получать подаяние, я хочу честно расплатится за услугу,– обрадовалась девочка, видно ей самой не терпелось расстаться с девственностью.
Впервые в жизни я попал впросак, я не знал, что говорить, и не представлял, как мне поступить.
– Лейсли, я не знаю, как это делать, я вообще ни разу в жизни ничего подобного не испытывал....
В ее глазах блеснули искорки. Она прижалась к моей спине, и ее твердые груди уперлись мне в лопатки. Я опять ощутил незнакомое доселе возбуждения. Лейсли тем временем обняла меня ручками вокруг шеи.
– А сколько тебе лет, девственник?
– Триста двадцать один год!
– Ого, – удивилась она, даже присвистнув, – ты что, даже книжки сексуальной не читал?
