– Наверное, надо было принести хозяевам какой-нибудь подарок, – предположила Офелия.
– Можешь собрать для них букет полевых цветов, – сказала Фрэн. – Но точно так же их порадует немного падали.
– Опавшие листья? – переспросила Офелия.
– Животные, которых сбило машиной, – объяснила Фрэн. – Но и листья сгодятся.
Офелия нажала на панель айпода.
– Тут, оказывается, песни, которых раньше у меня не было.
– Музыку они тоже любят, – сказала Фрэн.
– Ты говорила, что хочешь поехать в Сан-Франциско и выступать на улице, – напомнила Офелия. – Я такого даже вообразить не могу.
– Ну, – сказала Фрэн, – конечно, я никогда этого не сделаю, но вообразить могу без труда.
Наконец они добрались до дома. На зеленой лужайке неподалеку паслись олени. Угасающий свет дня озарял деревья: живое и мертвое. На балках над крыльцом висели гирлянды китайских фонариков.
– К дому нужно подходить по тропинке между деревьями, – сказала Фрэн. – Прямо по тропинке. Иначе к нему вообще не подберешься. И я всегда хожу только через черный вход.
Она постучала в дверь. Будь смела, будь смела.
– Это опять я, – сказала она. – И Офелия со мной. Та, что оставила айпод.
Увидев, что Офелия открыла рот, она поспешно перебила ее:
– Не надо. Они не любят, когда их благодарят. Это для них как яд. Заходи. Mi casa es su casa[2]. Сейчас я тебе все покажу.
Они перешагнули через порог. Фрэн шла первой.
– Сзади комната с насосом, где я обычно стираю, – сказала она. – Есть еще большая каменная печь и мангал, хотя не понимаю, зачем он им. Мясо они не едят. Но тебе, наверное, это не интересно.
– А в этой комнате что? – спросила Офелия.
– Хм, – фыркнула Фрэн. – Ну, прежде всего, куча старья. Я же говорила: они обожают собирать барахло. А за всем этим барахлом, подозреваю, прячется Королева.
– Королева?
– Ну, это я ее так называю. Знаешь, как у пчел? Глубоко в сотах сидит королева, и все рабочие пчелы ей прислуживают… Насколько я понимаю, что-то подобное происходит и здесь. Королева очень большая и не особенно красивая, и они все время бегают туда-сюда, носят ей еду. Не думаю, что она уже совсем взрослая. Я уже давно размышляю над тем, что говорила мама: может, этих летних людей и вправду откуда-то выгнали. У пчел ведь тоже так бывает, да? Они улетают и строят новый улей, когда королев становится слишком много.
– Да, кажется так, – согласилась Офелия.
– Это у Королевы папочка берет алкоголь, и она его не беспокоит. У них там что-то вроде перегонного куба, и то и дело, когда папаша не слишком ударяется в религию, он заходит туда и берет по чуть-чуть. На вкус выпивка ужасно сладкая.
– А они… Они сейчас нас слушают?
В ответ из Военной комнаты донеслась череда стуков.
Офелия подскочила.
– Что это? – спросила она.
– Помнишь, я тебе про ролевые игры рассказывала? – сказала Фрэн. – Ты не бойся, это довольно клево.
Она слегка подтолкнула Офелию в сторону Военной комнаты.
Из всех помещений в доме эта комната нравилась Фрэн больше всего, хотя там с воздушных кораблей на нее сбрасывали бомбы или стреляли из пушек – никто не обращал внимания на то, где она стоит. Стены покрывали олово и медь – куски металлолома, приколоченные дешевыми гвоздями. Пол был усеян различными предметами, изображавшими уменьшенные горы, леса и равнины, где миниатюрные войска вели отчаянные сражения. Возле большого венецианского окна стоял детский бассейн с машинкой, которая создавала волны. В нем плавали кораблики и маленькие подводные лодки. Иногда один из кораблей шел ко дну, и по краям бассейна всплывали тела. Бесконечно плавал по кругу сделанный из труб и металлических колец морской змей. Ближе к двери лениво протекала красная, дурно пахнущая речка с бугристыми берегами. Летние люди постоянно перебрасывали через нее миниатюрные мосты, а затем взрывали их.
