Леонид шёл на службу по улице, где находилось здание райвоенкомата в приподнятом расположении духа.
Утреннее солнце, ослепительно сияющее в безбрежной голубизне безоблачного неба, ещё не припекало, но радостно и нежно ласкало лицо, как юная дева ненаглядного возлюбленного.
Чудесное летнее утро дарило Леониду прекрасное настроение.
У него складывалось всё великолепно и на службе, и в семье. Хоть с тёщей и продолжались трения, но все эти мелочи не излишне влияли на настроение Леонида. Он чувствовал себя бодрым и весёлым.
Войдя в военкомат и заняв своё служебное место, Леонид не успел продолжить начатую ещё накануне работу, как вызвал военком.
Войдя в кабинет военкома, Леонид застал его одного, держащего какой-то документ в руках.
– Вызывали, Юрий Владимирович? – спросил Леонид.
– Да, проходи, – ответил Дёмин и протянул ему документ, – на, прочти.
Это оказался долгожданный приказ о присвоении очередных воинских званий. Звание «майор» присваивалось Дёмину и звание «прапорщик» присваивалось Отрепьеву.
– Это надо отметить, – сказал новоиспечённый майор Дёмин и полез в сейф.
Из сейфа он достал бутылку водки.
– Сейчас я сбегаю за закуской, – предложил Леонид.
– Давай, – согласился Дёмин.
Леонид вернулся в собственный кабинет, достал собранный Тамарой на обед свёрток и быстрым шагом вернулся в кабинет начальника.
За это время Дёмин поставил на стол два гранёных стакана и наполнил ёмкости водкой. Леонид развернул свёрток с едой, и положил на стол. Дёмин взял стакан в руку, Леонид последовал примеру старшего по званию.
– Давай выпьем за наши новые звания, – предложил военком, – и чтоб они были не последними.
Мужчины выпили и закусили. Ощущение тепла разлилось по всему телу Леонида. Он с трудно скрываемой радостью отметил, что хоть и не стал офицером, но получил звание прапорщика, а это значит давнишняя мечта, что появилась после рассказов отца – фронтовика, сбылась.
Отец не любил рассказывать о войне. Пожалуй, что на праздник в честь дня победы, с соседом, тоже фронтовиком, они выпивали по стакану самогонки и начинались воспоминания.
Леонид, замирал и, старался не дышать, слушал эти рассказы, с раннего детства решив, что обязательно станет военным.
Отец командовал штрафбатом всю войну на ленинградском фронте.
В штрафбат попадали те, кто дал в морду вышестоящему командиру, или не выполнил приказ командования, или загулял со связисткой, а у той имелся любовник из вышестоящих офицеров.
После первой крови штрафник считался оправданным.
Случаев побега к немцам не происходило. За всю войну лишь один штрафник попытался сбежать, но отец сам находился у пулемёта и смертельно ранил перебежчика.
Составили протокол и подняли в атаку батальон, чтобы забрать труп. Немцы тоже поднялись в атаку и первыми успели забрать погибшего.
После войны отца вызвали в отдел НКВД, где в одной из комнат показали мужчину, он признался на допросе, что оказался тем самым перебежчиком.
Этого человека смертельно ранили в тот день, но немцы его прооперировали и он выжил, а потом работал у немцев. После окончания Великой Отечественной войны он скрывался, но советские органы выследили и арестовали.
В самом конце войны отец ехал на танке, а из лесополосы бросили гранату. Бойцы срочно доставили раненого в госпиталь.
Врачи сделали всё, что могли и вернули его с того света.
В память об этом ранении, у отца вся спина осталась изрядно нашпигованной осколками от гранаты, имелся осколок и в височной кости черепа.
