Чтобы совсем не слететь с катушек и не отыметь девчонку прямо тут (а я могу, уж поверьте), перемещаюсь с рук к спине. Поглаживаю вверх-вниз, очерчиваю невыразительную линию талии. Сильнее надавливаю ладонями чуть выше лопаток, до блаженного стона Мили, и круговыми движениями массирую разогретую кожу. Такую бархатную, что не передать словами. Она ещё нежнее, чем я предполагал. Обалденная.
– Тебе нравится? – уж лучше бы не спрашивал. Не узнаю своего голоса. Хриплый, глухой, еле живой. Как и мой здравый разум.
– Да, – с новым стоном блеет она и тяжело выдыхает со мной в унисон.
– А так?
Нащупываю проступающие сквозь кожу позвонки и пересчитываю подушечкой пальца, один за другим, всё ниже и ниже.
– Да, – следует ещё более тихий ответ, больше похожий на мычание.
– И так тоже? – касаюсь сексуальной ямочки над ягодицами. А дальше и до них самих добираюсь, с наслаждением сжимая два маленьких полушария.
Несмотря на стоградусную жару, Мили покрывается мурашками и на сей раз даже не отвечает. А, может, я просто уже ни хера не слышу от тотального перегрева.
Пот катится по лицу и телу, в висках долбит, жар со зверской похотью лишает кислорода, а я всё щупаю и щупаю, не в состоянии оторвать руки от этой попки. Мне жесть как нравится происходящее. И чувствую, что Мили тоже в экстазе. Её блаженные мычания и стоны, которые она отчаянно пытается сдержать, говорят красноречивее тысячи слов.
Милашка тоже хочет. И хочет сильно. Так почему бы всё-таки не послать всё к чёрту и не сделать друг другу приятно?
Сердце мотает из стороны в сторону, мозг в последний раз взвешивает все «за» и «против», а слух накрывает не то чтобы шумом, а каким-то одуряющим писком. Он оглушает и выводят все предохранители из строя.
Короче, похер на всё. Хочу её. С последствиями разберусь позже, а сейчас я тяжело выдыхаю и с высокой колокольни плюю на благоразумие. Под мелодию очередного женского стона ещё сильнее сжимаю ягодицы Мили, раздвигаю их и юрко проскальзываю пальцем под трусики, касаясь нежной плоти. Там горячо, чертовски влажно, и да, бля*ь, всё гладко, как я обожаю.
Однако насладиться её идеальной промежностью дольше секунды не получается. Как, впрочем, и защититься, когда Мили как ошарашенная вскакивает с полка́, поворачивается и со всей дури залепляет мне оплеуху. Сильную. Звонкую. Увесистую. Обжигающая боль поражает всю левую сторону лица, а в глазах ненадолго темнеет.
Очухиваюсь, лишь когда звон в ушах проходит, и вижу, как маленькая, истерзанная моими пальцами попка спешно скрывается за дверью.
11. Глава 11
Марк
– А ну стоять! – игнорируя ноющую боль в скуле, догоняю Мили и хватаю за запястье.
– Отпусти! – шипит милашка, и я отпускаю, но не сразу, а предварительно затащив её сопротивляющееся тело в душ. Толкаю спиной к стене и вбиваю ладони над её хрупкими плечами, отрезая все пути отхода.
На всей скорости сталкиваемся взглядами. Накал эмоций электризует воздух. Однако пташка не пугается. Не сжимается, как загнанный в клетку зверёк. Из-под шапки на меня смотрят донельзя сердитые глазки. Они мечут искромётные молнии, будто желая спалить меня дотла.
Красотища. Мили бесподобна в гневе. Такая она мне нравится ещё больше, чем прежде.
– Ты чего улыбаешься?! – выпаливает не на шутку рассвирепевшая крошка. – Ты больной?
– Ты даже не представляешь, насколько.
– Оно и видно. Прекрати улыбаться и дай пройти.
