Подумаешь получил у всех на виду. Так ведь за дело же. Я теперь даже радовалась в душе, что поставила на место этого наглого типа, жаль нельзя повторить, конечно, а он напрашивался. Очень напрашивался на этот урок, видимо, с первого раза не усвоил.
Драться я умела, может, не супер, но постоять за себя могла. Детство с мальчишками – оно такое, особенно когда ты являешься белой вороной для всех. Я ведь росла без родителей, мы никогда не отличались достатком или не могли похвастаться обновками, но на сегодняшнем этапе жизни я четко понимала, что это не самое главное. Важнее было остаться человеком, а не превратиться в зазнавшегося сноба или депрессивную личность, которая все видела в темном цвете. Я пыталась радоваться тому, что имела, хотя проблем было до черта. Тетка вон периодически подкидывала, с выселением – это она молодец, конечно. Спасибо, что сказала до того мгновения, когда я бы пришла с универа, а вместо нашего дома – котлован.
В голове пока еще не укладывалось. Переживала, места себе не находила, а тут этот гусь еще.
– Ты чего, как ужаленная? – догоняя меня практически у самой остановки, выкрикнул в спину Белов.
– Отвали, – только и дернула я плечом, не желая разговаривать ни с кем их этой стаи павлинов. – Лучше поинтересуйся у своего дружка, нормально ли у того все с головой.
– Он тебя обидел?
– Нисколько. Это его обидел… боженька, когда забыл подарить мозги, – так и хотелось царапать словами, злость внутри смолой ведь кипела.
– Полегче, он, вообще-то, мой друг, – раздалось рядом практически, а я остановилась резко, выдохнула, пытаясь сдержаться.
– Я за тебя рада, Белов, а теперь отстань. У тебя что проблем нет своих? – обернувшись, спросила у него, хотя мне было плевать, есть они или нет у Андрея. Со своими бы разобраться для начала.
– Есть, хочешь поделюсь, – улыбнулся тот широко.
– Нет, иди и поплачься в жилетку Королеву.
– Он тебе нравится, потому ты так и реагируешь, – выдвинул мысль мажор, начав смеяться.
Я смотрела на него и диву давалась, с какой легкостью тот делал выводы.
К счастью, пока он радовался, к остановке подъехал мой автобус, и я успела вовремя запрыгнуть в салон.
Не знаю, сколько еще так стоял Белов, провожая взглядом транспорт, но лишь, когда к дому подъехала, кажется, смогла перевести дыхание и немного успокоиться.
– Танька, – бежал мне навстречу Ванька. Весь взбудораженный и красный, он тащил в руках худого кота, который так и норовил вывернуться и сбежать.
В принципе я его понимала, самой порой хотелось сделать такой же фортель, когда пацан начинал на мне виснуть.
– Что случилось? – спросила настороженно, в глубине боясь услышать ответ.
– У Вали мигрень, – начал выдавать новости наш новый жилец, совершенно не фильтруя их, потому информация была настолько разношерстной, что у меня едва не начала болеть голова, – кота нашел, красивый, правда? Пришел утром к нам, наверное, себе оставим. Заявлялась жена участкового, ругалась. Оставим же, а? Ну, Тань?
– Кого? Жену участкового? – двигая рядом по тропинке, произнесла я устало.
– Зачем она нам? Такая злая, нет. Кота? Оставим?
– А тетка что говорит?
– Сказала Петровичем назовем, – выпалил Ванька довольно.
– Я про жену сейчас, – покосившись на пушистое чудо с репейниками в шерсти, уточнила на всякий случай. – И почему Петрович, кстати?
– Не знаю, – пожал плечами Ваня, – может, это ее первая любовь. А жена… – поскреб он макушку, – ну-у-у, – протянул в следующее мгновение, – грозила, руками размахивала.
