- Почему не укладывается, - вдруг задал вопрос Синица.
- Ну не знаю… Он такой богатый, представительный, красивый в конце концов… Хотя… Анька наша тоже девчонка классная. И достойна самого лучшего. Наверное, ты прав – они вполне могут быть вместе. Наконец-то подруга выберется из этой нищеты и заживет по-человечески…
Парень отложил пиццу и посмотрел на меня долгим проникновенным взглядом, словно на что-то решаясь. А потом вдруг заговорил.
- Светлана, - меня аж покоробило от этого обращения, никогда он так меня не называл, и сейчас почему-то появилось нехорошее предчувствие. – Ты знаешь, что я давно влюблен в твою подругу. Вчера я подумал, что любовь прошла и мне показалось на минуту, что у нас с тобой что-то могло получиться. Но я ошибался. Я тебя не люблю. Я люблю только Аню. Но она меня не любит, поэтому я не буду больше мучать ни себя, ни её, ни … тебя. Я уезжаю. Прости меня, может когда-нибудь еще увидимся.
Он посмотрел на меня в последний раз, а потом встал из-за стола и вышел.
Это какой-то дешевый фарс. Всё это неправда. Не может быть правдой… Синица так не поступит со мной. Он ведь не это хотел сказать, я чувствовала…
У меня не было объяснений его словам. Всё звучало так искусственно, но и так больно било наотмашь. Он произнес то, что я всегда боялась услышать от него. Синица попал в цель с одного удара…
19. 19. Опять письмо
Придя домой, я поняла, что Синицу здесь уже не увижу. Он всё сказал, что хотел. Очевидно было, что он сразу после нашей встречи приехал и наспех собрал чемодан. Вещи, которые были в шкафу и на балконе пропали, а вот на сушке так и остались висеть две его футболки и домашние шорты, которые я развесила сегодня после обеда и они были еще влажными.
Я села на диван, в сотый раз прокручивая в голове его слова, но услышала звук сминаемой бумаги под своей пятой точкой. Привстав, понимаю, что села на какой-то листок, которого тут явно не было перед моим уходом.
Держу в руках бумагу, сложенную вчетверо, и начинаю тихо заливаться слезами. Точно такую же записку я держала в руках семь лет назад… И она стала отправной точкой в моей жизни, разделив её на ДО и ПОСЛЕ.
Не потеряй я письмо в тот день, наберись смелости и расскажи подруге всё, что знаешь, признайся, в конце концов во всём Синице не спустя 7 лет, а тогда, в девятом классе… Всё могло бы быть иначе. Они были бы счастливы с Анькой. И он бы не уехал…
Да, я готова видеть счастливого Синицу, готова даже нянчить его детей от другой, готова всё сделать, чтобы только он был рядом, чтобы знать, что с ним всё хорошо…
Но всё не хорошо. И всё из-за меня!
Я разворачиваю листок и вижу три сухие строчки.
«Аня, Света, спасибо вам за всё! Я уезжаю из города.
Даст Бог, когда-нибудь может увидимся.
Ваш Синица»
И всё……….
Не знаю, сколько я просидела в комнате, рыдая, когда в квартиру пришла Анька. Если честно, я даже не слышала, как открывалась дверь, только когда она вошла в комнату и позвала меня, я обратила внимание на подругу.
- Свет, что случилось? Где Лёшка? Вы что, поссорились?
Вот только сегодня я ей рассказывала, как влюбилась в Синицу, как думала, что он влюблен в подругу. Только несколько часов назад, я делилась своими надеждами на признание от Лёшки сегодня вечером… И что теперь я скажу ей? Я смотрю в её чистые, добрые глаза и понимаю, что сейчас или никогда. Надо снять хотя бы один груз с души и признаться, наконец.
