– Что?
– Музыка. Вы сказали, что любите заниматься физическими упражнениями под музыку.
– Какое это имеет отношение к вашей работе?
– Вы же не хотите участвовать в моем исследовании. Раз так, мы могли бы использовать оставшееся время, чтобы лучше узнать друг друга.
Она шумно выдохнула и пригубила бокал.
– Вы действительно странный человек.
– Ладно, если так, оставим вас в покое и поговорим обо мне. – Он откинулся на спинку стула. Лицо Рипли сразу стало расплывчатым, и Мак подумал о том, что пора сменить очки. – Мне тридцать три года, и я очень богат. Второй сын в семье Буков. Моя семья всегда специализировалась на юриспруденции. А я еще в детстве увлекся сверхъестественным: его историей и влиянием на культуру и общество. Это заставило родителей обратиться к психологу, и он заверил, что мое поведение – особая форма мятежа.
– Они потащили вас к психиатру, потому что вам нравились привидения?
– Знаете, если четырнадцатилетний мальчик становится студентом университета, кто-то всегда вызывает к нему психиатра.
– Четырнадцатилетний? – Рипли поджала губы. – Да, это необычно.
– Скажем так: в этом возрасте редко бегают на свидания. – Увидев, что у Рипли дрогнул в усмешке уголок рта, Мак обрадовался. – Я направлял первые проявления сексуальной энергии на науку и личные интересы.
– Иными словами, налегали на книги.
– Да. Когда мне исполнилось восемнадцать, родители махнули на меня рукой и отказались от мысли пристроить в какую-нибудь из семейных фирм. Достигнув совершеннолетия, я стал самостоятельно распоряжаться своими деньгами и получил возможность заниматься тем, чем мне хочется.
Рипли нагнула голову. Любопытство брало свое.
– А романы у вас были?
– Пару раз. Я знаю, что испытывает человек, когда его изо всех сил подталкивают к тому, чего он не хочет или к чему не готов. Говорят, со стороны виднее. Может быть, иногда это и верно. Но это не значит, что другие люди имеют право делать выбор за вас.
– Не поэтому ли вы позволяете мне соскочить с крючка?
– Это одна из причин. Вторая заключается в том, что вы скоро передумаете. Не сердитесь, – быстро сказал он, увидев, что Рипли вновь поморщилась. – Когда я приехал сюда, то подумал, что буду работать с Майей. Но вместо этого работаю с вами… по крайней мере, на первых порах.
– Почему?
– Потому что мне хочется кое-что узнать. Ну что ж, условия пари выполнены. Я отвезу вас домой.
– Я не передумаю.
– Ничего, мне не жаль даром потраченного времени. Хорошо, что его у меня полно. Я схожу за вашим пальто.
– И я вовсе не нуждаюсь в том, чтобы вы везли меня домой.
– Не будем спорить, – ответил он. – Я не позволю вам идти домой пешком, в темноте и при морозе за тридцать градусов.
– Вы все равно не сможете отвезти меня. Вашу машину засыпало снегом.
– Я откопаю ее за пять минут.
Рипли хотела поспорить, но передняя дверь хлопнула, и она осталась одна.
Любопытная Рипли открыла дверь кухни и, дрожа от холода, стала смотреть, как он откапывает «Ровер». Следовало признать, что мускулы, которые так понравились ей утром в спортивном зале, была даны ему не только для красоты. Похоже, доктор Бук умел ими пользоваться.
И все же настоящей сноровки у него не было. Рипли открыла рот, но вовремя спохватилась. Не хватало еще продемонстрировать, что она испытывает к нему интерес. Поэтому она закрыла дверь и стала растирать окоченевшие руки.
Когда передняя дверь хлопнула снова и послышались шаги Бука, Рипли оперлась спиной о кухонный стол и притворилась, что скучает.
