Но если папа всерьез планирует сохранить трон Дженовии в руках семейства Ренальдо и не дать ему ускользнуть к Себастьяно, пусть сразу забудет про Кенни, потому что мы с ним никогда не займемся воспроизводством. Не в этой жизни. Я это точно знаю.
– Папа, – сказала я, – забудь про Кенни, хорошо? Мы с ним просто друзья. Я говорю про другого человека.
Папа навалился на перила балкона с таким видом, будто ему очень хотелось плюнуть вниз. Но нет, он, конечно, не плюнет. Не может такого быть.
– Я его знаю? Этого человека?
Я замялась, поскольку еще никому не говорила, что втрескалась в Майкла. Правда. Никому. А кому я могла в этом признаться? Лилли высмеяла бы меня или вообще поделилась с Майклом. А мама… Ну, у нее свои проблемы.
– Это брат Лилли, – выпалила я, как в воду прыгнула.
– А он разве не в колледже учится? – встревожился папа.
– Еще нет, – ответила я. – Должен перейти туда осенью. – И, видя, что его это не успокоило, добавила: – Не волнуйся, у меня с ним все равно ничего не выйдет. Майкл очень умный, ему не может понравиться такая, как я.
Папа вдруг оскорбился. Такое было впечатление, что он сам не знал, как реагировать: волноваться из-за того, что его дочери нравится парень старше ее, или сердиться, потому что этот парень не отвечает ей взаимностью.
– Что значит: ему не может понравиться такая, как ты? – возмутился папа. – Почему ты не можешь понравиться?
– Ну, пап, я чуть не завалила алгебру, помнишь? А Майкл поступает в университет из Лиги плюща, между прочим! Зачем я ему нужна?
Тут папа совсем разошелся:
– Сложные отношения с математикой ты унаследовала от мамы, но во всем остальном пошла в меня!
Это было неожиданно. Я поспешно выпрямилась – а вдруг правда? – и неуверенно кивнула.
– Ага.
– Мы с тобой совсем не глупы, Миа, – продолжил папа. – Так что, если тебе действительно нравится этот Майкл, дай ему об этом знать.
– В смысле, подойти к нему и так и сказать: «Эй, ты мне нравишься»?
– Нет, нет, нет! – Папа рассерженно замотал головой. – Это надо сделать тонко и деликатно. Покажи ему, чтό ты чувствуешь.
– А… – осторожно проговорила я.
Возможно, я вылитый папа во всем, кроме способностей к математике, но в данный момент вообще не врубилась, о чем он.
– Пойдем-ка внутрь, – сказал папа, – а то бабушка решит, что мы плетем против нее заговор.
Подумаешь, новость. Бабушке всегда кажется, что против нее все что-то замышляют, даже прачки в «Плазе» нарочно сговорились и пользуются при стирке мылом, от которого у Роммеля вся шерсть повылазила.
Кстати, о заговорах.
– Пап, а Себастьяно может убить меня, чтобы самому занять престол?
Папа сдавленно фыркнул, сдерживая смех. Наверное, громко расхохотаться было бы не по-королевски.
– Нет, Миа, – сказал он. – Не думаю.
Но у папы ведь воображения ни на грош. Я решила на всякий случай быть настороже с Себастьяно.
Мама заглянула в комнату, чтобы сказать, что мне звонит Кенни.
Наверное, хочет пригласить меня на Зимний бал. Да уж, давно пора.
