– Эй, что, совсем все плохо? – спросил Лен не совсем трезвую Алю, которая после дешевого пива практически самостоятельно приговорила бутылочку «Мартини».
– Нет… но еще обязательно будет.
– Будет, будет, если ты срочно не съешь что-нибудь. Будешь салат?
– Нет! Мне позволена только «Килька»!
– Я знаю культурные традиции многих стран и верований, но вот обета «килько-съедения» не припомню.
– Не издевайся. Давай выпьем за человеческую глупость.
– С удовольствием. А ты самокритична.
– Спасибо. Брр… Ты о чем?
– Если ты не начнешь говорить, я почувствую себя обманутой девой: я стал частью трагичной истории, видимо любви, но никак не могу понять ее смысл. А килька меня окончательно интригует. Говори!
– О чем? О том, как над глупой девочкой подшутила лысая сволочь?
– Он был лысым?
– Кто?
– Сволочь, конечно!
– Какая?
– Ясно. Толку от тебя уже никакого. Ты хоть музыку еще воспринимаешь? Или все? А то джаз лечит от депрессии.
– Мммм…
– Ага. А живешь ты где?
И еще примерно на три уточняющих вопроса Лен получил столь же внятные ответы. Ясно было одно: она пьяна и хороша собой. А о таких потом показывают сюжеты в криминальной хронике. Он отвел ее в туалет заведения: только там он смог обыскать ее карманы без ненужных вопросов слишком внимательного персонала. В карманах оказались деньги и удостоверение журналиста на имя Алины Розговой. Адреса или еще чего конкретного не было. Лен умыл девушку, после чего позаботился о ее внешнем виде: вытер излишки косметики с лица и слегка подкрасил губы найденной в ее кармане помадой.
«Симпатичная», – мелькнуло в голове.
По возвращении за столик Лен снова пытался разговорить спутницу. Эффект был тот же – он отсутствовал. Аккуратно, ненавязчиво он достал ее сумочку, открыл и ужаснулся: диктофон, фотоаппарат, батарейки, микрофон и еще какие-то причиндалы. Чего-либо, указывающего на место проживания Али он не обнаружил. Зато окончательно убедился в том, что оставлять ее нельзя. «Ладно, придется немного разочаровать маму».
Расплатившись по общему с Алей счету без привлечения личных финансовых средств «Килькеедки», Лен вызвал такси. Усаживание дамы в машину заняло много времени и не могло не вызвать интерес у прохожих. Дама полностью отключилась и преспокойно спала. Особенностью ее сна было то, что она полностью отказывалась «сминаться» или сворачиваться. Пришлось класть ее на заднее сидение со стороны левой дверцы, потом, открыв правую, подтягивать к себе, пытаясь придать сидячее положение. Самой интересной была манипуляция по закрытию правой дверцы, на которую пассажирка должно была в результате опереться спиной. Финалом стало сгибание ножек и закрытие левой дверцы. В конец одуревший Лен прямо упал на переднее сидение рядом с водителем, забыв даже адрес назвать.
– -Куда?
– Домой. Ул. Грезникова, 15.
– Неважно дамочке? Да и тебе, я смотрю, уже тоже, – водитель ухмыльнулся.
«Как честная женщина, она теперь обязана на мне жениться», – подумал Лен.
Такси в ночной мгле подъехало к многоэтажному дому. Абсолютно все окна дома были темными, свет струился на улицу лишь из коморки сторожа-консьержа.
– Вы к кому? – раздался сонный и явно недовольный голос консьержа.
– Это я, Владлен из 16 квартиры.
– Доброй ночи, Владлен Игоревич.
– Слушай шеф, я сгоняю к себе, разбужу брата, а то я даму, боюсь, некомфортно доставлю на восьмой этаж.
– Давай, – хмыкнул явно развеселившийся шофер.
