А он еще раз нажал на кнопку звонка.
Трель звонка показалась мне просто оглушительной. Я еще немного отступила от двери, но потом вернулась на прежнее место и прильнула к глазку: все же мне хотелось видеть, что он делает.
А он делал кое-что очень страшное.
Он достал из кармана какую-то металлическую пластинку с крючочками на конце и поднес ее к дверному замку.
Я сразу поняла, что это отмычка, хотя раньше отмычек никогда не видела.
И еще я поняла, что это – никакой не агент, и не водопроводчик, и не техник из жилконторы. А скорее всего вор-домушник. Он позвонил в дверь, убедился, что никого нет дома, и теперь откроет дверь отмычкой, войдет внутрь… и увидит меня.
И что он со мной сделает?
Да уж точно ничего хорошего!
Может быть, поскорее сбежать из прихожей и спрятаться где-нибудь в укромном уголке квартиры?
Пока в моей голове пробегали все эти мысли, я оставалась на прежнем месте и через глазок наблюдала за действиями домушника.
А он вел себя все более странно.
Вставив отмычку в замочную скважину и немножко там пошевелив, он вдруг снова вынул ее, взглянул на часы и достал из кармана мобильный телефон. Набрав номер, поднес телефон к уху и проговорил тихим, хрипловатым голосом:
– Это я. Да, я здесь, но в квартире никого нет. Да, я сам ничего не понимаю. Хотел войти и осмотреться, но потом передумал – осталось слишком мало времени, и это может быть рискованно… да, хорошо, я так и сделаю.
Он сложил телефон, убрал отмычку и ушел в сторону лифта.
Я перевела дыхание и прислонилась к стене.
Сердце билось в каком-то неподходящем месте, во рту пересохло, но я понемногу успокаивалась.
Слава богу, он не вошел в квартиру!
Тут мне пришло в голову, что для вора этот человек вел себя удивительно странно. Вместо того чтобы воспользоваться своей отмычкой, войти в квартиру и заняться поиском денег и ценных вещей, он с кем-то созвонился и ушел восвояси. Да и разговор по телефону был какой-то странный.
Как он сказал? «Я здесь, но в квартире никого нет».
Казалось бы, его это должно только радовать: можно воспользоваться отсутствием хозяев и обчистить квартиру. Но он почему-то очень удивился и ушел. Да, еще он сказал, что осталось очень мало времени… до чего осталось мало времени?
Я покинула прихожую и вернулась к своему занятию, прерванному странным визитом, – к ожиданию сестры.
На этот раз я устроилась на диване в гостиной, уставившись в темный экран телевизора. Включить его я, конечно, не решалась – боялась, что его услышит кто-нибудь из соседей. Да, честно говоря, я бы сейчас все равно ничего не смогла смотреть – мои мысли были заняты собственным кошмарным положением.
Просидев так какое-то время, я взглянула на часы.
Прошло уже больше часа с того времени, как уехала Ольга.
Пора бы ей уже вернуться!
А может, с ней что-то случилось по дороге? Или ей не дали обещанный автобус? Или она просто решила бросить меня здесь, наедине с трупом? Решила, что я сама как-нибудь выкарабкаюсь из этой ловушки – в конце концов, каждый за себя, и как писали классики, спасение утопающих – дело рук самих утопающих…
Мне и раньше-то было не слишком хорошо, а от таких жизнерадостных мыслей стало совсем плохо. Честно говоря, я даже позавидовала мертвому Каренину – ему-то больше ничего не угрожает…
И тут снова раздался звонок.
Я вскочила с бьющимся сердцем, но очень долго не решалась пройти в прихожую. Если раньше я ждала этого звонка, как спасения, то теперь была напугана им. Вдруг это не Ольга? Вдруг это снова кто-то совершенно другой? Вдруг это тот вор-домушник решил все же вернуться и обшарить квартиру?
