– А что ей говорить? – начала снова Надежда, – она устроила переполох в кассе посреди рабочего дня. В понедельник! Когда заведующая и так тремя потами обливается.
При этих словах у Наташи глаза сузились и напряглись руки. Ах, ж ты, гадина! Подставить решила, да как красиво. Ее глаза неожиданно встретились со взглядом седого незнакомца в кресле руководителя. Он постукивал ручкой по столу и немного улыбался, глядя на нее. Казалось что его тут занимает только Наташа. Ее эта мысль немного смутила. Она начала.
– Вас, Надежда Николаевна, я услышала, спасибо за конструктивную критику. Теперь думаю, настало время говорить мне. С сегодняшнего дня я являюсь официальным руководителем отдела кассовых операций. До этого я была на испытательном сроке. И как вы выразились, устроила несанкционированную ревизию в кассе, исключительно не по собственной воле. Да, мое решение было ее провести. Но приказ был издан не мной о внезапной ревизии, а предыдущим руководителем отдела, коим до вчерашнего дня являлись именно вы. И именно вами были выбраны сроки. Я просто подчинялась приказу. Это раз.
Наташа успокоилась, перевела дыхание и так как ее внимательно слушали, продолжила.
– И два. Если выйти на улицу и поднять голову, то можно увидеть вывеску. Тут не монастырь, не цирк, тут банк. И вести себя тут надо как подобает назначению заведения. В кассе полный бардак! А это головной офис, из которого начнут ответвляться отделения. И именно мы будем их создавать и обучать новый персонал. А как мы научим новых кассиров, когда те, что есть в наличии, работать не умеют. Если вас все устраивает как было, то тогда пожалуйста, вы правы. Давайте заменим вывеску на здании на слово «Цирк» и все будет, как вам Надежда Николаевна нравится.
– Ух ты какая! – округлила от неожиданности глаза Надя.
– Ошибаетесь, – продолжила Наташа, – я гораздо хуже. В кассе устроили проходной двор, у кассиров ключи в сейфах торчат и дверцы открыты. Забегай, хватай что хочешь. Они считают, что им навязывают обязанности, которые не важны! И как мне ранее было сказано, что тут нет посторонних людей, считаю это плохо. Я как новый руководитель не желаю даже слышать о каком-то своем человечке, сама лично буду отбирать своих подчиненных. Мне нужны не знатные, а дельные.
Александр Георгиевич с шумом выдохнул и пристально посмотрел на Надю.
– Вот так, – вытерла она набежавшую слезинку, – взрастишь, отучишь, всю душу вложишь и нож в спину. Не ожидала, Наталья Владимировна, что вы меня так подставите.
– Если я бы хотела с вами что-нибудь сделать, Надежда Николаевна, вы бы тут не сидели, а как минимум в бухгалтерии, наматывая сопли на кулак, писали расписку о рассрочке по выплате огромной недостачи.
Незнакомец восхищенно посмотрел на Наташу и, спрятав пол лица, за ладонью тихо посмеивался. А Александр Георгиевич смеялся не тихо. Он откровенно хохотал. Ему явно представилась картина – «Надя и расписка».
– У вас премилый вырез сегодня, Наташа.
Он отсмеялся и встал. Наташа тут же схватилась за блузку. Она потеряла пуговицу, и теперь краешек кружева так и норовил показать себя миру.
– Наслышаны о ваших сегодня приключениях в кассе, Наталья.
Наташа опустила глаза. Ей показалось, что ее щеки все же покрылись румянцем.
– Мне пришлось перелезть через ограждение. Ире стало плохо.
– Вы сегодня привлекли своими очаровательными ножками к нам просто огромное количество новых клиентов.
