Вместе с тобой - страница 24

Теперь я смеюсь открыто. Смотрю на Трента, а после возвращаю взгляд к Дину. Отрицательно кручу головой, говоря о том, что тут уже его шансы равны нулю. В прошлом году Трент приглашал меня сходить куда-нибудь. Конечно, он может обладать той же ориентацией, что и Ками, но подобного интереса к парням, мне доводилось наблюдать.

Дин строит печальную рожицу, и я отворачиваюсь. Следом встречаюсь с глазами Джареда, который, как оказалось, следил за нашими переговорами.

– Я начинаю ревновать, – говорит он.

Показываю язык и улыбаюсь.

Джареду не за что переживать. Ему в принципе не за что переживать, я уже дала своё согласие на замужество и нахожусь в положении, которое скрываю. Дин же интересуется мной только на уровне дружбы, но этого мой парень тоже не знает. Ненавижу скрывать и иметь тайны, потому что Джаред уже стал мне лучшим другом, а не только парнем.

Волнение и нервозность берут своё. Я искусала нижнюю губу до крови и протерла в кресле дыру, пытаясь найти себе место. Вот уже семь недель я нахожусь в положении и неделя с небольшим, как не могу сообщить эту новость Джареду. Кошки скребут на душе, но даже это не прибавляет сил для разговора.

Пространство вокруг сгущается, как грозовые тучи. Приятные зелено-белые оттенки стен не несут никакого спокойствия, а только новую порцию волнения. Я практически сошла с ума, готова поклясться. Мимо проходит персонал клиники и женщины, чья походка сравнима с пингвинятами. Поверить не могу, что скоро стану одной из них: поглаживая поясницу, буду передвигаться с глупой улыбочкой на губах. Я всё ещё стараюсь принять и смириться с мыслью, что ношу в себе новую жизнь.

Над кабинетом загорается белая лампа, говорящая о том, что я могу войти. Это я и делаю: кладу ладонь на металлическую ручку и, выгнав нервоз, открываю дверь. Женщина лет сорока, занимает кресло за рабочим столом по левую сторону от двери. Её голубые глаза обращаются ко мне, а на губах расцветает радушная улыбка.

– Добрый день, мисс Майерс, присаживайтесь.

На ватных и в то же время дрожащих ногах, мямлю приветствие и занимаю стул, на который указала её рука. Не томлю ожиданиями, сразу кладу на стол направление. Глаза женщины пробегаются по записям, и новая улыбка тянет уголки её губ вверх. Хотелось бы мне радоваться также, ибо я замерла.

– Какая приятная новость, примите мои поздравления, – говорит она, взглянув на календарь. – Получается, сейчас семь недель.

Киваю, и она открывает журнал. Прекрасно, ведь за несколько минут, мне удалось выдавить только приветствие. Чувствую себя рыбкой, способной только открывать рот и глотать кислород.

– Раздевайся до пояса, будем смотреть, – улыбается она, указывая в сторону кушетки.

Делаю всё под забвением или гипнозом. Вероятно, если указать мне на край крыши, я сигану вниз лишь по одной просьбе. Вряд ли я когда-нибудь так волновалась. Дрожу не только внешне, но и внутри. Если это происходит сейчас, то что будет со мной, когда придётся сесть за стол переговоров и посмотреть в глаза Джареда. Я в ужасе и панике.

– Волнуешься? – спрашивает женщина, занимая кресло у компьютера. – Думаю, что тебе тоже будет интересно посмотреть.

Прямо перед глазами загорается экран с чёрной картинкой, и я вздрагиваю, как от резкой вспышки света. Всё как было несколько недель назад: гель, устройство на моём животе рисует круги, непонятные картинки на экране. Воздух вылетает из грудной клетки, когда вижу и понимаю, что смотрю на свой комочек. Это та самая жизнь внутри меня. То, что скоро станет и уже растёт будущим человеком. Эмоции переполняют, благодаря чему едва сдерживаю слёзы. Я слышу не щелчки, которые делает женщина, перемещая датчик в разные стороны, а грохот собственного сердца в ушах.