На утро я совершенно забыла о том неприятном разговоре с Велесовым. Дочка вечером мне подняла настроение, и я не хотела думать ни о ком другом кроме нее. Да и хватает своих проблем, чтобы я еще думала о человеке, который едва не лишил меня бизнеса. И только по «доброте душевной» (конечно же, нет) мне удалось отстоять свое дело. Да‐да, Велесов, увидев, кто хозяин, а вернее, хозяйка кафе, пал к моим ногам и приказал остановить дело. Почему он, вообще, полез на мою территорию, я не выясняла, для меня главное было, чтобы он навсегда забыл и думать о моем заведении. Вроде бы так и случилось. Но прошло время, мы снова пересеклись, о чем я уже пожалела.
– Мам, хорошего дня тебе! ― дочка поцеловала меня и выскочила из машины, уже заприметив подруг около входа во двор училища.
– И тебе хорошего дня! ― крикнула ей в окно, а Лера в ответ помахала рукой счастливо улыбаясь.
Ради этой улыбки я живу, ради счастья в глазах дочери и ради того, чтобы у нее была мама.
Закрыв окно, я выехала на дорогу, вливаясь в поток движения и пальцами отстукивая по рулю в такт музыке. Утром я проснулась с хорошим настроением. Мы позавтракали омлетом с сосисками и овощами и поехали каждый на свою работу. У дочки учеба, у меня дела в кафе. Но моему хорошему настроению не суждено было продлиться вечность. Улыбка с моих губ слетела сразу же, стоило мне припарковать авто у обочины и подойти ближе к крыльцу кафе. Там уже стоял внедорожник, а возле него медленно, никуда не торопясь, курил мой вчерашний страшный сон. Так и хочется развернуться на пятках и свалить куда подальше.
– Доброе утро, Катерина Олеговна. Что‐то вы опаздываете на работу.
– Было доброе, пока вас не встретила, ― ляпнула я, подходя ближе. ― Я не опаздываю, я сама себе начальник.
Он затянулся сигаретой и, выпустив густой дым, выкинул окурок в урну, стоящую неподалеку.
– Я помню об этом. А я к вам свою дочь привез. Сегодня начинается практика.
Я рукой вцепилась в ручку сумки и, плотно сжав губы, одарила Велесова яростным взглядом.
– Я же сказала, что ваша дочь не будет здесь практиковаться. Что вам непонятно, Александр Романович?
– Катерина Олеговна, у меня к вам вопрос.
Он подошел ближе, а я хотела сделать шаг назад, но крепкая рука резко перехватила меня, удерживая за поясницу.
– Давно вы одинокая женщина?
Вот же сволочь!
– Вы снова нарушаете мои личные границы. Отойдите от меня.
– Нет.
Я услышала, как дверь машины открылась, а потом из салона выпрыгнула девушка, по всей видимости, дочь этого наглеца.
– А вот и моя дочь, Марина. Она ― девочка хорошая, уверен, вы подружитесь.
Я руками уперлась в мужскую грудь и надавила, желая отодвинуть эту скалу от себя, что было практически невозможно. Пришлось говорить так, но не громко, чтобы не обидеть ребенка.
– Ваша дочь не будет здесь работать, потому что у меня уже есть практикантка и место занято.
– Вот и прекрасно. Уволите некомпетентного и поставите на его место Марину. Она ― девочка смышленая.
– Что?
– А с вашей практиканткой она подружится. Не сомневайтесь. И не заставляйте меня шантажировать вас.
Я уже в который раз опешила от его наглости. Велесов отпустил меня, подошел к дочке и, поцеловав ее в висок, пожелал хорошего дня.
– Вечером заберу, милая. Не скучайте.
И сев в авто, свалил, оставив дочь на меня.
Ну и подлец. Вот же… Нет, сволочь!
Глава 3
Бросив взгляд на девушку, я поняла, что она уже совершеннолетняя, потому я не стала останавливаться, чтобы пригласить ее в заведение. Срывать злость на ребенке, пусть она уже и взрослая, а все же ребенок, я не собиралась. Но и танцевать перед ней тоже не буду. Пусть скажет спасибо своему папе, что ей досталась вот такая злая временная начальница.
