Лао не выглядел удивленным. Мастер давно знал о мистическом происшествии, но решил бездействовать до тех пор, пока Сазерленд сама не столкнется с загадкой. Мужчина поднялся с места и оперся о стену. Насмешливый взгляд остановился на озадаченном лице ученицы.
– Ты ведь ни разу не задумывалась, что случилось с твоей семьей?
Рэн молчала, отрешенно разглядывая свежий букет цветов. Конечно, она хотела поскорей вернуться в Лондон, навестить родственников и почтить их память. Но время шло так быстро, адаптация к современным реалиям давалась принцессе хуже, чем она могла представить. Встреча с семьей вынуждено хранилась в ящике долгого хранения. Пока учеба не подошла к завершающей стадии.
Лао продолжил:
– Не знала, что в интернете нет никакой информации ни о твоей семье, ни о тебе самой? За все шесть лет в Оксфорде?
Рамки, выставленные специально для нее, были столь жесткими, что сейчас, загнанная в ловушку, она стояла перед Мастером с широко раскрытыми глазами и не могла вымолвить и слова в свою защиту. Хотя бы в поезде..
– Помнишь, как перед отправкой в Оксфорд, мы договорились, что до окончания учебы ты возьмешь фамилию Болдер? – Лао наклонил голову на бок, совсем не обращая внимания на онемевшее лицо девушки. – Тогда я просто решил проявить осторожность. Мол, ну вдруг кто-нибудь заподозрит что-то. Ты же вернулась не спустя сотни лет. Может какой-нибудь старик-профессор закричит: “Боже! Это же Сазерленд! Где же вы пропадали? Почему выглядите, как школьница?”. А ты такая: “Нет! Нет! Я не та, о ком вы думаете!”.
Мастер расхаживал перед могилами и театрально разводил руки в стороны, задорно изображая лицо старого профессора и возможное удивление у самой Рэн. Затем он хлопнул в ладоши, да так громко, что от его звука разнеслась объемная вибрация, оглушая всю часовню. Или же так показалось принцессе из-за давящей тишины. Она вздрогнула, вперив хмурый взгляд в учителя, для которого что беда, что праздник – повод посмеяться.
– Как же я был прав! Интуиция – мощный инструмент.
– Я растеряла всякую любознательность. – Рэн могла бы обвинить Лао, но разве он виноват, если тот предоставил ей свободу в информационном пространстве и перемещении?
Лао заметил на лице ученицы внутренние противоречия. Уголки тонких губ поползли вверх.
– Попробуй вспомнить внешность своих родных или друзей.
– Я уже пыталась, без толку. Когда я думаю о них, в голове возникают фигуры в тумане. Не уверена, что смогла бы сейчас узнать их на фотографии. Мне казалось все это побочным эффектом. – Девушка массировала виски, расхаживая взад и вперед. Хмурые брови слились в одну линию, искусанные губы от волнения, опухли.
До этого момента ей думалось, что не помнить образы своей семьи и части знакомых – нормально. Она лишний раз не интересовалась у Мастера этой деталью, сосредоточившись на социализации. Вот только сейчас, как бы девушка не старалась, ничего не выходило. Словно кто-то вырвал сокровенные образы из сознания, оставив смутные события из прошлого. Подобное нельзя назвать амнезией – в действительности Рэн прекрасно осведомлена о том, кто она такая и как прожила свою человеческую жизнь. Если же углубляться в ситуации с близкими ей людьми, то эти образы достаточно смутные, чтобы четко описать внешность, точно лица небрежно стерли ластиком.
– Не успела вернуться, как столкнулась с неизвестными врагами. Смотри, – Лао протянул ей телефон, указывая на экран. В поисковой системе отражалась ее фамилия, но никаких результатов в интернете по запросу не нашлось.
