Это солнечное утро так сильно напоминало одно из тех наших малочисленных совместных, что в груди стало нестерпимо больно…
Все могло сложиться иначе. У моего сына мог быть отец. Но не сложилось…
– ...в конечном итоге режиссер Гу́став сумел отстоять отцовство над малышом Куртом.
Услышала я голос диктора из ТВ, и следом показали кадр с плачущей матерью, известной немецкой актрисой:
– Он просто отнял у меня моего крошку! Конечно, кто он и кто я! У кого больше денег, тот и прав!
Где-то в груди образовался тяжелый ком. Я бросила быстрый взгляд на Каримова, и он как назло его поймал.
– Сочувствуешь ей? А зря. Ты читала, что про нее пишут? Подстилка, которая ложится под каждого, чтобы заполучить роль! Тем более мальчик. Нормальное воспитание в этом случае может дать только отец. Я бы тоже так сделал.
Глоток кофе встал поперек горла. Все те зачатки более-менее светлого тут же испарились под тяжестью его слов и родившееся вдруг ночью решение рассказать ему о сыне тут же испарились.
Теперь я еще больше убедилась в том, что Каримову ни в коем случае нельзя узнать об Артемке.
Иначе… я лишусь своего сына.
+++
– Мой мальчик вернется ко мне! – продолжала кричать актриса, заливаясь слезами, и протягивала руки вперед, будто пыталась обнять ребенка. – Я верю, справедливость должна восторжествовать! Ублюдок, отдай моего сына!
Я содрогнулась, понимая, что совсем не способна сейчас скрывать свои настоящие чувства. Меня передернуло, болезненные судороги свели мышцы. Я допила кофе залпом, стараясь хоть так взять эмоции под контроль.
Каримов переключил канал, теперь на экране диктор монотонно зачитывал сводку политических новостей.
– Тебя так зацепил этот дешевый спектакль? – хмыкнул мужчина и прошелся тяжелым взглядом по моему лицу.
– Она кажется искренней.
– Она актриса.
– И что? – дернула плечом. – Думаешь, ей плевать на родного сына?
– Черт знает, – криво усмехнулся. – Но отец явно позаботится о ребенке лучше. И вообще, пацана должен мужик воспитывать. Без вариантов.
– Ребенку нужна и мать, – постаралась выровнять дыхание, надеялась прозвучать как можно более небрежно и естественно. – Вообще, если родители расстаются, то можно ведь найти компромисс, договориться о графике встреч. Надо действовать разумно.
– Точно, – кивнул Каримов. – И первое, что я бы сделал, – перекрыл общение моего сына с гулящей девкой, у которой на уме только бабло, курорты и поиск нового мужика. Пацана надо отправлять в серьезную школу. Военное училище со строгим контролем.
– Ну и методы у тебя, – прикусила язык, чтобы ненароком не сболтнуть лишнего, а то я и без того слишком много эмоций показала.
– А как надо? – спросил с издевкой. – Вырастить слюнтяя? Избалованного соплежуя, который не в состоянии оторваться от женской юбки? Я повидал достаточно “золотых детишек”, пока строил свою карьеру. Такие лентяи ни на что не способны, родились на всем готовом и рады проматывать состояние в ноль. Легкие жертвы для мошенников и реальных хищников. Поверь, своего сына я бы воспитывал жестко с малых лет. Он бы сам добился успеха. Никаких поблажек. Мой пацан сам бы добрался до вершины пищевой цепочки.
Жестко? С малых лет? Даже с двух? Меня так и подмывало задать этот вопрос, но я сдержалась, отвернулась и направилась к раковине, чтобы вымыть чашку из-под кофе. Конечно, в словах Рустама была некая логика, однако компромисс мужчина даже не допускал. Все должно быть его правилам. Возражения не принимаются.
