Я удивлённо приподнял веко…
– Но ведь накрыто на восьмерых…
– Ну? – устало вопросил майор.
– А нас только четверо, – на всякий случай напомнил я.
– Ну, и? – Мордатенков никогда не терял терпения. – Делай выводы, умник. Делай!
– Да чё там делать выводы, – воодушевился Кирилл. – Каждому по две порции!
Майор удовлетворённо хмыкнул:
– И среди спортсменов иногда встречаются сообразительные особи.
– Чем больше в армии дубов – тем крепче наша оборона, – оправдываюсь я, но на меня никто не обращает внимания.
– Спасибо вам, таарищ майор! – поблагодарил Ма́зут и пристроился в центре стола. Глаза его предательски заблестели. Вот так и продают Родину.
– Сам был спортсменом, знаю каково это всё. На самом деле как минимум двоим из вас и так положено усиленное питание, так как рост выше ста девяносто. Так что я не особо и старался, – подытожил майор и покинул место действия.
Шаркнули задвигаемыми стульями. Протёрли ложки салфетками. Ма́зут уже разливал половником гороховый суп. Казалось – кастрюля бездонная.
– Да тут не на восьмерых, а на целый взвод! – удивился Кирка. – Ну и майор! Кому расскажи – не поверят.
– Ага, – не унимался Лёнч, – сам-то отправился по офицерские харчи.
– Не выдумывай, – осадил его я. – Офицерам дают то же самое. Просто у них там поуютнее, наверно, вон, за перегородкой…
Наворачиваем суп, подливаем добавку. Жизнь удалась… Но что-то не то! Озираемся и осознаём, что фокус внимания по-прежнему наведён на нас. Только сотни пар глаз смотрят уже по-другому. Далеко не с праздным любопытством. Одни, те, что попроще – с завистью. Другие, поизощрённее – с ненавистью.
Опа! Подставил нас майор, оказывается. В наши планы никак не входила конфронтация с дружным интернациональным коллективом бойцов-связистов. Сотрудников спецслужбы, обученных фирменным приёмчикам.
Тем не менее, когда прикончили суп, на ура пошла гречка с тушёнкой. По телу приятно разлилось наркотическое опьянение сытостью. Затуманилась перспектива. Отяжелели ляжки.
Майор вернулся к нам ещё до того, как был допит последний компот.
– Что, бойцы, никак не нажрётесь? Поспешите. Вам сегодня ещё устав читать и присягу учить.
Прозвучало сиё не очень соблазнительно, особенно на фоне основательно придавленного червячка.
– А вечером, дяденька майор, опять по домам отпустите? – прикалывается Лёнч, в силу некрупного желудка не так ярко разморенный от еды, питья, тепла, как мы, но не менее нас впечатлённый особой какой-то широтой коллективной армейской души.
– В лоб хочешь? – без злобы срезал его майор.
Неторопливо оглядел нас и негромко добавил:
– Домой завтра отпущу.
Ряха Мордатенкова не выражала ни единой эмоции. Трудно было понять, говорит он правду, или прикалывается в ответ на Лёнчеву вольность.
– Опа! – вылетело из меня.
Новобранцы переглянулись. В глазах четвёрки сверкали восторг, изумление, недоверие, «чёрт возьми» и «йоп тваю мадь».
– Зубрите присягу. Завтра полковника Крыжопого приведу. Лично будет принимать.
– Начальник военной части? – удивился Кира.
– Самый главный начальник! – майор поднял вверх указательный палец. – Выше него здесь только антенны в лесу. А уж выше тех только звёзды.
– А на присягу автомат выдадут? – с театральным придыханием выступил перевозбуждённый Лёнч.
– Без автомата в руках не присягают, – это была наверно третья или четвёртая фраза Равиля за весь этот долбаный день.
– Стайер дело говорит, – кивнул Мордатенков. – Дам вам автомат.
