Мы поужинали, и я стал собираться к себе в общежитие. Я пожал другу руку перед выходом, помахал Свете и вышел на улицу. Буран ослабел по сравнению со вчерашним вечером, тогда за одну ночь выпало сантиметров десять белоснежного снега, похожего на перья. Я снова забыл шапку, и сейчас ощущал, как этот холодный пух падает на мою почти лысую голову, тая на ней как на батарее. Общежитие было недалеко от квартиры Данила. Я зашёл внутрь и почувствовал вибрацию в кармане штанов. Достал телефон и на потрескавшемся экране увидел сообщение от Светы.
«Температура снова поднялась. Приходи завтра»
II
С самого утра не выходило думать ни о чём другом, кроме как о сообщении Светы. Сегодня влепили три пары подряд, а конспекты остались почти нетронутыми. Я просто сидел и пялился в тетрадь, нервно перебирая ручку в ладони и измазав всё синими чернилами. Я постоянно думал, что должен сделать, но ничего на ум не приходило. Все лекарства и мази уже куплены, покой именно такой, какой нужен, как ещё можно помочь? Вряд ли от одного моего присутствия Данилу станет легче.
Звонок возвещал о последней закончившейся перемене, и я уже грыз колпачок от ручки. Вот бы заставить время идти чуть быстрее. Соседка по парте, вполне себе симпатичная девушка, но та ещё зазнайка-отличница, попросила перестать дёргать ногой. Из-за этого якобы вибрирует стол под моими и её руками. Ещё полчаса и я побегу отсюда к Данилу. Так, триста пятнадцатый автобус, потом переход по улице и направо. Там ларёк и налево. Я знаю этот путь уже несколько лет, но всё равно проверяю сам себя, готовясь к марш-броску. Теперь я одновременно грыз ручку и дёргал ногой.
– Может, перестанешь? – спросила соседка язвительным тоном.
– Может, нахуй пойдёшь? – вопросом на вопрос ответил я, и половина аудитории обернулась в нашу сторону. Пришлось тут же отвлечь внимание преподавателя, не успевшего среагировать. – Можно пораньше уйти? Мне нужно успеть в больницу.
– А почему вы не… – я не стал ждать положительного ответа и уже скинул небрежно тетрадь, не заполнившуюся ни на строчку. – Можете идти, но параграф восемнадцать стоит…
– Ага. – Машинально ответил я и вышел быстро, но аккуратно закрыв за собой дверь.
Этажи пустовали. В раздевалке пришлось разбудить женщину, чтобы мой номерок приняли и отдали куртку. Гардеробщица это делала медленно, и я от нетерпения выхватил куртку немного небрежно, затем извинился. Я выронил шапку и тихо ругнулся, открывая огромные двери института.
На улице холодно. Я даже не успел накрыть голову, как на отрастающие волосы уже налетел сухой колючий снег, в щёки бились маленькие льдинки. Дыша носом и смотря только вниз, я по памяти брёл к автобусной остановке, благо она была всего метрах в пятидесяти от института. Еле успел заскочить в уже отходившую маршрутку. Мне повезло, и водитель подождал, увидев, как я на бегу машу рукой.
Я отряхнулся и сунул руку в карман за мелочью. Протянул водителю деньги во время заминки на светофоре и поблагодарил. Маршрутка была почти пустая, и я сел спереди поближе к выходу, держа одну ногу на низком старте, хотя ехать ещё минут пятнадцать. Внутри у меня закипала какая-то злоба, но скорее она была вызвана тем, что я понятия не имею зачем еду. За окном начался настоящий буран, и с первым сильным дуновением, от которого шатнулась маршрутка, пришло СМС от Светы: «Можешь не приезжать. Погода просто ужас. Не хватало, чтобы и ты заболел. Мы вызвали доктора, скоро он должен приехать»
