– Мам, можно я сварю что-нибудь другое?
– Что, например? – она рычала, словно ей предложили встать и приготовить всё самой.
– Я долго копил и откладывал деньги с зарплат, – она посмотрела на меня как на главного предателя в жизни, и для этого ей пришлось оторвать от экрана лицо, утонувшее во множественных дряблых подбородках, – я могу принести немного мяса.
Мама кинула в меня пультом, который я не заметил в её руках. Даже не помню, чтобы она когда-нибудь им пользовалась. В этой темноте, где горит лишь полукруглый экран погибающего телевизора, вновь оплаченного пару недель назад, я еле увернулся и сделал шаг назад. Дальше произошло то, что заставило меня выбежать из маминой комнаты и закрыться у себя. Мама встала. Её тело было полностью голым, но я даже ног не различил из-за живота, свисающего практически до пола. Она тяжёлыми шагами двинулась в мою сторону, и я зглушил её гартнный вопль, захлнув дверь. Зомка на ней небыло, и я побежал в свою комнату, где мог бы запереться.
Я пишу очнь бстро и поэтму мгу псать неправельно. Паловину этой запси я сделал до тово, как пошл к ней. Теперь я заепрся в своей комноте и пишу чтобы мне помогли. Я дописываю эти строки пока мама ломится в маю двер, я выкину этот дневник в акно в дом по соседству там недалеко, долетт.
Памагте мне………………………
3
– Дом был совсем рядом. Мы не там искали. – Вера держала в руках старый дневник и словно пыталась наизусть выучить эти строки.
– Сейчас мы не пойдём, уже слишком темно. – Говорил Федя, вжавшись в кресло в комнате Веры, на стенах которой повсюду висели плакаты с музыкальными группами. – У моего папы есть фонарь, сходим завтра после школы.
– У меня самой имеется, – Вера рывком нырнула рукой под кровать, на которой сидела, и вынула из-под неё толстый длинный фонарь. Она включила его, и ослепляющий жёлтый луч угодил Максиму прямо в лицо.
– Не хочется признавать, но Федя прав. Отправимся завтра. – Я свой же голос слышал будто из-за стены.
– И вы сможете перетерпеть, если сегодня же не побываете в том самом доме, где… да вы только подумайте, какой у мамашки, должно быть, огромный скелет! – Максим ликовал, встав с пола из позы лотоса.
– Причём тут скелет, отсталый? Разве он растёт вместе с жиром? – Федя уже не скрывал нарастающего в нём раздражения.
– Да не важно, вы представьте, как будете…
– Спать? – вставил я. – Великолепно. Не хочу на ночь смотреть ужасы.
Федя указал на меня рукой в жест полного согласия с моими словами.
– Только не говори, что ты струсил! – Максим упёрся кулаками в свои бёдра и глянул на меня, как на первоклашку.
Я мельком перевёл взгляд на Веру и в её глазах прочитал тот же вопрос, что задал Максим, только в немного другой формулировке: «Неужели тебе страшнее, чем мне?»
– Давайте, только быстро. Потом, если что, второй раз сходим.
– Что? – Федя закрыл глаза и замотал головой. – Ты серьёзно?
– Ну, а почему нет? – Вера уже стояла ногами на своей кровати и ликовала, чем приободряла раздурачившегося Максима и ещё сильнее пугала меня. – Это было сто лет назад. Если они не ушли, то точно оба померли. Парень от рук мамки, а мамка от инфаркта. Просто посмотрим, Федь, и всего-то. Быстро, туда-сюда!
– Это Костя под одеялом рукой туда-сюда. – Федя хотел быстро сменить тему, попытавшись меня задеть, но это не подействовало ни на кого из нас. – Блядь… ну пошли, только быстро!
Максим и Вера чуть не завели хоровод, когда услышали согласие последнего из нас. Мы оделись и выбежали из квартиры. Вера долго закрывалась на все замки, что были на дверях. Она сказала, что папа ещё не скоро придёт, но мы так и не поняли, к чему это.
