– Я была в больнице, – сказала она.
– Как Грейс?
– Немного разговорилась.
Я кивнул.
– Говорит, что это был не ты.
– Это тебя удивляет?
– Нет, но лица она не разглядела. Короче, все крайне неоднозначно, как выражается детектив Грэнтэм.
Я посмотрел на хижину.
– А Дэнни нашли? – спросил я.
– Ни следа. – Робин неотрывно смотрела на меня. Когда я повернулся обратно, то уже знал, что она собирается сказать, прежде чем слова успели слететь у нее с губ:
– Тебе нечего было тут делать, Адам.
Я пожал плечами.
– Тебе жутко повезло, что никого не убили. – Она присмотрелась к чему-то сквозь стекло, с явно раздраженным видом. – Господи, Адам! Неужели нельзя сначала подумать, а уже потом куда-то лезть?
– Я не просил, чтобы это произошло, но это произошло. Я не собираюсь сидеть на жопе ровно и ничего не делать. Это же случилось с Грейс! Не с какой-то там посторонней девчонкой!
– Ты явился сюда, готовый нанести кому-то телесные повреждения? – спросила она.
Я подумал про револьвер Долфа Шеперда, валяющийся где-то среди листьев.
– А ты поверишь, если я скажу «нет»?
– Скорее всего нет.
– Тогда зачем заморачиваться и спрашивать? Что сделано, то сделано.
Мы оба были вывернуты наизнанку – все нервы наружу. Робин опять нацепила на себя свое коповское лицо. Я уже понемногу научился его узнавать.
– Почему Грэнтэм меня отпустил? – спросил я. – Он мог устроить мне настоящий ад.
Она призадумалась, а потом ткнула пальцем на гору черных головешек:
– У Зебьюлона Фэйта в этом сарае была метамфетаминовая[18] лаборатория. Он наверняка использовал эти деньги, чтобы покрыть долги от приобретения дополнительных площадей. У него там было все заранее подготовлено, чтобы в случае чего по-быстрому все спалить. Он, должно быть, как-то узнал о появлении полиции. Мы еще выясним, каким образом. Датчик движения выше на дороге… Телефонный звонок из одного из трейлеров, которые ты проезжал по дороге сюда… Что-то, что подсказало ему: надо срочно рубить концы. Там не так-то много чего осталось.
– Но достаточно? – спросил я.
– Для того, чтобы предъявить обвинение? Пожалуй. Хотя кто их знает, этих судейских…
– Ну а сам Фэйт?
– Исчез с концами, не оставив ничего, кроме косвенных улик, привязывающих его к лаборатории. – Робин повернулась ко мне, всем телом крутнувшись на сиденье. – Если дело дойдет до суда, ты понадобишься Грэнтэму, чтобы связать Зебьюлона Фэйта с местом преступления. Он явно держал это в голове, когда отпускал тебя восвояси.
– До сих пор удивляюсь, что он так поступил.
– Кристаллический мет – огромная проблема. Обвинительный приговор окупится сторицей. Шериф – в первую очередь политик.
– А если Грэнтэм думает, что я имел какое-то отношение к изнасилованию Грейс? Ее тоже побоку?
Робин нерешительно помедлила:
– У Грэнтэма есть веские основания сомневаться, что ты был замешан в нападении на Грейс.
Лицо ее как-то по-новому напряглось. Я слишком хорошо ее знал.
– Что-то изменилось, – констатировал я.
Робин поразмыслила над моими словами, и я не стал ее торопить. Наконец, она смилостивилась:
– Тот, кто напал на Грейс, оставил на месте происшествия клочок бумаги. Записку.
Меня обдало ледяным холодом.
– И ты это всю дорогу знала?!
– Да. – Ни капли раскаяния.
– Что там было написано?
– «Скажи старику, чтоб продавал».
Я недоверчиво уставился на нее:
– Вот оно как…
В голове словно что-то взорвалось – я поспешно выбрался из машины и принялся расхаживать взад и вперед.
