– Чего-о? – карие глаза Марины, и без того большие, карикатурно расширились, – Личное? Надеюсь, вас не в порнухе снимали?
Натка не сразу нашлась с ответом, и её опередила Рая, мечтательно закатившая глаза.
– Да если бы в порнухе, кто бы тогда отказался?
Это было так неожиданно, что через секунду все трое заливались смехом. Марина звонко хохотала, запрокинув голову, Рая мелко трясла полными плечами, и даже измученная Натка издавала сухой клёкот, больше похожий на кашель
– Так что там дальше-то было? – отсмеявшись, вернулась Марина к прерванной теме, – Сколько времени тебя бухать заставляли?
– Не знаю. Долго я вообще была в лабе?
– Две недели, – Рая неодобрительно покачала головой, – Для первого раза многовато, обычно новичков по неделе держат.
– Ну, значит точно дней десять пила, не просыхая. Каждый день водку подсовывали, сначала меньше, потом больше.
– А кормили хоть?
– Кормили, даже часто. Но я мало ела, а под конец, кажется, вообще перестала. Не помню. Не помню даже, что давали.
– Кормят там хорошо, – встряла Рая, – Я первые дни с удовольствием ела, пока ещё лезло. Пила и ела, пила и ела. Побольше в себя запихнуть старалась, чтобы градус приглушить. А всё равно потом уже не помогает…
– Звучит не так уж плохо, – с сомнением заметила Марина, чьи глаза затуманила ностальгия, – Я бы сейчас не отказалась несколько дней подряд попить да вкусно покушать на халяву. Чтобы ещё приносили, подавали, а потом грязную посуду убирали… сервис, ёпта!
– Не говори, о чём не знаешь! – резко оборвала её Рая, но на этот раз девушка не стала молчать в ответ.
– Так расскажите уже, тогда буду знать! Никто же ничего толком про тесты не говорит. Личное! – передразнила она Натку, – Что там может быть личного?
– Ну слушай, если так интересно, – в другой раз Натка бы ещё подумала делиться ли пережитым с подругами или всё-таки нет (ведь в таком случае ей предстояло рассказать и кое о чём ещё) но сейчас была слишком утомлена, и хотела поскорее покончить с расспросами, – Однажды водку мне не принесли…
«Я всегда подозревал, что есть нечто мистическое в этих переживаниях и возможно существа из бреда действительно обладают сознанием. Возможно, они действительно существуют.
Во всяком случае, у меня нет объяснений тому, почему галлюцинации при белой горячке всегда носят ужасающий характер.
Почему они не нейтральные или не веселящие или забавные?
Как при употреблении других психоактивных веществ. Я видел разные галлюцинации, например от гликодина или псилоцибина. Но они могли немного пугать, но никогда не ужасали и даже преимущественно забавляли или восхищали своей красотой.
Но в белой горячке всё одинаково в смысле страха, ужаса и агрессии.
Этому нет у меня объяснения, и это наводит на определённые мысли»
Однажды водку не принесли, но Натка не сразу это заметила. В том мутном, уже пограничном с изнаночным миром состоянии, она не заметила бы даже своей смерти. Алкоголь в крови зашкаливал, количество промилле заставило бы побледнеть любого реаниматолога со стажем, но тело продолжало жить, пусть даже более не в симбиозе с разумом. Сердце билось редко и тяжело, лёгкие втягивали и выталкивали воздух с натужным сипением, зрачки хаотично двигались под закрытыми веками, а ноги время от времени начинали дёргаться, имитируя жуткое подобие бега. Будучи ещё в более-менее осознанном состоянии Натка ходила в туалет на судно, которое сразу выносили молчаливые санитары, но потом утратила и эту способность. Теперь ей просто меняли подгузники, переворачивая с боку на бок небрежно и грубо, как набитый песком тряпичный манекен. Пару раз она чуть не захлебнулась собственной рвотой, когда агонизирующий организм пытался отторгнуть вливаемый в него яд, но на помощь вовремя приходили всё те же санитары, поднятые по тревоге неусыпным оком, наблюдающим за узницей через камеру наблюдения.
